Для затравки... и общего понимания проблем мира
Константинус.
_________________________________________________________
Интервью американскому журналисту Чарли Роузу для телеканалов CBS и PBS
В преддверии своего участия в юбилейной, 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке Владимир Путин дал интервью американскому журналисту Чарли Роузу.
Московская область, Ново-Огарёво
Ч.Роуз: Мне бы хотелось поблагодарить Вас за то, что Вы пригласили нас сюда, к Вам домой, в этот чудесный день. Вы здесь называете это «бабьим летом». Мы будем записывать наше интервью, оно выйдет в эфир в воскресенье, а на следующий день Вы выступите в ООН с речью, которую сильно ждут. Вы будете выступать в ООН впервые за много лет. Что Вы скажете в ООН, Америке, всему миру?
В.Путин: Поскольку наше интервью выйдет перед моим выступлением, то мне кажется, было бы нецелесообразно подробно излагать всё, что я собираюсь сказать, но в общих чертах, конечно, я вспомню и об истории Организации Объединённых Наций. Уже сейчас могу сказать о том, что решение о создании ООН было принято как раз в нашей стране, в Советском Союзе, на Ялтинской конференции. Советский Союз и Россия, как правопреемница Советского Союза, является страной – учредительницей Организации Объединённых Наций и постоянным членом Совета Безопасности.
Конечно, нужно будет сказать о дне сегодняшнем, о том, как складывается международная жизнь сегодня, о том, что ООН остаётся единственной универсальной международной организацией, которая призвана поддерживать мир во всём мире. И в этом смысле у неё нет никакой альтернативы сегодня.
Ясно также, что она должна приспосабливаться к изменяющемуся миру, и мы все постоянно дискутируем на этот счёт: как она должна меняться, какими темпами, что качественно должно измениться.
Разумеется, придётся сказать, и даже не то что придётся, – нужно будет воспользоваться этой трибуной международной, для того чтобы дать российское видение сегодняшних международных отношений и будущего этой организации и мирового сообщества.
Ч.Роуз: Мы ожидаем, что Вы будете говорить об угрозе «Исламского государства» и о вашем присутствии в Сирии, ведь ваше присутствие там связано с этим. Какова ваша цель присутствия в Сирии, и как это относится к борьбе с ИГИЛ?
В.Путин: Я думаю, просто не сомневаюсь, что о проблеме борьбы, о необходимости борьбы с терроризмом будут говорить практически все выступающие с трибуны Организации Объединённых Наций, и мне тоже не уйти от этой темы. Это естественно, потому что это серьёзная общая угроза для всех нас, это вызов для всех нас. Сегодня терроризм представляет из себя угрозу для очень многих государств мира, от его деяний преступных страдает большое количество людей – сотни тысяч, миллионы людей. И перед всеми нами стоит задача – объединить усилия в борьбе с этим общим злом.
Что касается нашего, как Вы сказали, присутствия в Сирии, то оно выражается на сегодняшний день в поставках оружия сирийскому правительству, в обучении персонала, в оказании гуманитарной помощи сирийскому народу.
Мы исходим из Устава Организации Объединённых Наций, то есть из основополагающих принципов современного международного права, согласно которому помощь, та или иная, в том числе и военная помощь, может и должна оказываться исключительно легитимным правительствам тех или иных стран, с их согласия или по их просьбе, либо по решению Совета Безопасности Организации Объединённых Наций.
В данном случае мы имеем дело с просьбой сирийского правительства об оказании им военно-технической помощи, что мы и делаем в рамках абсолютно легальных международных контрактов.
Ч.Роуз: Госсекретарь Джон Керри сказал, что он приветствует Вашу поддержку в борьбе с ИГИЛ. Другие считают, что это боевые самолёты и системы ПЗРК, которые используются против обычной армии, а не против экстремистов.
В.Путин: Там есть только одна обычная легитимная армия. Это армия Президента Сирии Асада. И ему противостоит, по интерпретации некоторых наших международных партнёров, оппозиция. Но на самом деле, в жизни, реально, армия Асада борется с террористическими организациями.
Вы же лучше меня знаете о слушаниях, которые только что прошли в сенате, если я не ошибаюсь, Соединённых Штатов, где военные, представители Пентагона, отчитывались перед сенаторами о том, что сделано Соединёнными Штатами для подготовки боевой части оппозиционных сил. Ставилась цель сначала подготовить 5–6 тысяч бойцов, потом – 12 тысяч. В результате выяснилось, что подготовлено всего шестьдесят [человек], а с оружием в руках борются только четыре или пять человек, а все остальные просто перебежали, с американским оружием перебежали в ИГИЛ. Это во‑первых.
Во‑вторых, на мой взгляд, оказание военной поддержки нелегитимным структурам не отвечает принципам современного международного права и Уставу Организации Объединённых Наций. Мы поддерживаем исключительно легальные правительственные структуры.
В этой связи мы предлагаем сотрудничество и странам региона, мы пытаемся создать некую координационную структуру. Я лично проинформировал об этом и Президента Турции, Короля Иордании, Саудовскую Аравию, мы проинформировали об этом и Соединённые Штаты Америки, господин Керри, о котором Вы упомянули, имел обстоятельную беседу на этот счёт с нашим Министром иностранных дел господином Лавровым, ну и военные наши в контакте между собой обсуждают эту тему. Мы будем рады, если мы найдём общую платформу для совместных действий против террористов.
Ч.Роуз: Вы готовы присоединиться к США в борьбе против ИГИЛ, и поэтому вы находитесь в Сирии? Некоторые считают, что ваша цель отчасти заключается в том, чтобы сохранить администрацию Асада, ведь сейчас он теряет свои позиции, и для его правительства война идёт не очень хорошо. Является ли сохранение Башара Асада у власти целью присутствия России в Сирии?
В.Путин: Правильно, так и есть. Мы оказываем – я уже это сказал дважды в ходе нашей беседы, могу повторить в третий раз – мы оказываем поддержку легитимным властям Сирии. Более того, по моему глубокому убеждению, действуя в другом направлении, в направлении разрушения легитимных структур власти, мы можем создать ситуацию, которую сегодня наблюдаем в других странах региона либо в других регионах мира, например, в Ливии, где полностью дезинтегрированы все государственные институты.
Мы наблюдаем похожую ситуацию, к сожалению, и в Ираке. Нет никакого другого способа решения сирийской проблемы, кроме как укрепление действующих легальных государственных структур, оказание им помощи в борьбе с терроризмом, но и, конечно, побуждение их в то же самое время к позитивному диалогу со здоровой частью оппозиции и к проведению политических преобразований.
Ч.Роуз: Как Вы знаете, некоторые из партнёров по коалиции хотят, чтобы сначала Асад отказался от власти, и лишь после этого они будут готовы поддерживать правительство.
В.Путин: Я бы хотел им посоветовать или рекомендовать направить это пожелание сирийскому народу, а не самому Асаду. Только сирийский народ внутри страны вправе решать, кто и как и по каким принципам должен управлять страной. Советы подобного рода со стороны я считаю абсолютно неуместными, вредными и противоречащими международному праву.
Ч.Роуз: Вы поддерживаете Башара Асада. А поддерживаете ли Вы то, что он делает в Сирии и то, что происходит с теми сирийцами, миллионами беженцев, с сотнями тысяч людей, которые погибли, и многие из них были убиты его людьми?
В.Путин: А как Вы считаете, правильно ли поступают те, кто поддерживает вооружённую оппозицию и, главные образом, террористические организации только для того, чтобы свергнуть Асада, не заботясь о том, что будет со страной после полного уничтожения государственных институтов в этой стране?
Мы уже проходили это, я уже упоминал Ливию. Только что, совсем недавно это было. Соединённые Штаты активно помогали разрушать эти государственные институты. Хорошие они были или плохие – это другое дело. Но они разрушены, после этого Соединённые Штаты понесли тяжёлые утраты, в том числе и гибель своего посла. Понимаете, к чему это приводит?
Поэтому мы помогаем именно государственным легальным структурам, но, я хочу подчеркнуть это ещё раз, в надежде на то, что в Сирии будут проводиться необходимые для сирийского народа политические преобразования.
Вы всё время, неоднократно, с настойчивостью, которая достойна лучшего применения, говорите о том, что сирийская армия борется со своим народом. Но Вы посмотрите, кто контролирует 60 процентов территории Сирии. Где эта цивилизованная оппозиция? 60 процентов территории Сирии контролирует либо ИГИЛ, либо другие – «Джебхат ан-Нусра» и прочие террористические организации, организации, которые признаны таковыми, в качестве террористических, и Соединёнными Штатами, и другими государствами, и ООН. Они [эти террористические организации], а не кто‑либо другой, контролируют почти 60 процентов сирийской территории.
Ч.Роуз: То есть то, что Вас беспокоит – это то, что может произойти после [ухода] Асада. Вы говорите об анархии, Вы видите угрозу ИГИЛ. Как Вы думаете, это какая‑то особенная, уникальная террористическая организация?
В.Путин: Она превратилась в уникальную, потому что становится глобальной. Ведь они ставят перед собой цель – создать халифат от Португалии до Пакистана. Они уже претендуют на исламские святыни – на Мекку и Медину. Их деятельность, активность, простирается уже далеко за границы тех территорий, которые они сегодня контролируют.
Что же касается беженцев, то страны происхождения беженцев, это не только Сирия. А из Ливии кто бежит? Кто бежит из стран Центральной Африки, где тоже исламисты сегодня хозяйничают? Кто бежит из Афганистана, из Ирака? Что, разве беженцы бегут только из Сирии?
Почему Вы решили, что из Сирии беженцы бегут только в результате тех действий, которые осуществляет Асад по защите своего государства? Почему Вы не думаете, что беженцы бегут в том числе и от зверств террористов, в том числе игиловцев, которые обезглавливают людей, сжигают их заживо, топят, уничтожают памятники мировой культуры?
Люди бегут и от них, и прежде всего от них. Ну и, конечно, от боевых действий – это понятно. Но их бы не было, этих боевых действий, если бы эти террористические формирования не подпитывались бы извне оружием и деньгами. У меня создаётся впечатление, что кто‑то хочет использовать в том числе отдельные подразделения либо ИГИЛ в целом, для того чтобы снести Асада, а уже потом думать, как избавиться от ИГИЛ. Это сложная задача, и, мне кажется, она практически неисполнима.
Ч.Роуз: Вы боитесь, что они [террористы] придут в Россию? Опасаетесь ли Вы, что если это не остановить сейчас, они могут попасть в Россию через Европу, и даже в США, и вы поэтому должны вмешаться, поскольку никто больше не предпринимает необходимых шагов, для того чтобы противостоять ИГИЛ?
В.Путин: Серьёзные шаги в борьбе с этой угрозой действительно мало кто делает. Мало кто предпринимает серьёзные, эффективные шаги. Об эффективности действий наших американских партнёров мы слышали в ходе отчёта Пентагона в сенате Соединённых Штатов. Низкая эффективность, надо прямо сказать. Я здесь совершенно не собираюсь, знаете, иронизировать, кого‑то там цеплять или показывать пальцем на кого‑то. Мы сотрудничество предлагаем, мы предлагаем объединить усилия.
А боимся мы или не боимся? Нам нечего бояться. Мы в своей стране и контролируем ситуацию. Но мы прошли через очень тяжёлый путь борьбы с терроризмом, с международным терроризмом, на Северном Кавказе. Это первое.
Второе. Нам достоверно известно, что на территории Сирии сегодня находятся боевики числом не менее двух тысяч, а может быть, и более двух тысяч человек – выходцы из России и других республик бывшего Советского Союза, и, конечно, угроза их возвращения в Россию существует. И поэтому лучше помочь Асаду покончить с ними там, чем ждать, пока они явятся сюда.
Ч.Роуз: Да, но Вы говорите, что подключились, поскольку считали, что эта работа выполняется недостаточно хорошо. Вы слышали о том, что происходит в американском Сенате, услышали о результатах, и решили, что Россия должна действовать?
В.Путин: Мы и так действуем и действовали всегда по этому направлению. Мы сотрудничали со многими странами и продолжаем сотрудничать, в том числе с Соединёнными Штатами. Мы постоянно направляем нашим коллегам по партнёрским каналам спецслужб нужную для американских специальных подразделений информацию, для того чтобы внести свой вклад в обеспечение безопасности, в том числе и американских граждан, и в Соединённых Штатах, и за пределами Соединённых Штатов. Но полагаю, что сегодня такого уровня координации недостаточно, нужно плотнее работать друг с другом.
Ч.Роуз: В чём состоит предлагаемая Вами стратегия, помимо того, чтобы просто поддерживать режим Башара Асада?
В.Путин: Я уже об этом сказал: мы должны помочь армии Асада. А кроме армии Асада сегодня с ИГИЛ на территории вообще никто не воюет. Я хочу, чтобы вы и ваши зрители, слушатели наконец осознали: никто, кроме армии Асада, с ИГИЛ и другими террористическими организациями на территории Сирии не воюет, никто.
Незначительные удары авиации, в том числе авиации Соединённых Штатов, не решают вопроса по существу, по сути. После этих ударов работа должна идти на территории, это всё должно быть строго скоординировано. Нужно понять, какие удары, куда наносить и кто за этими ударами будет дальше двигаться на территории. В Сирии, кроме армии Асада, никакой другой силы не существует.
Ч.Роуз: Готовы ли Вы направить российские войска в Сирию, если в рамках борьбы с ИГИЛ в этом возникнет необходимость?
В.Путин: Россия не будет участвовать ни в каких войсковых операциях на территории Сирии или в других государствах, во всяком случае, на сегодняшний день мы этого не планируем. Но мы думаем над тем, как интенсифицировать нашу работу и с Президентом Асадом, и с нашими партнёрами в других странах.
Ч.Роуз: Что это означает?
В.Путин: Это означает, что в боевых действиях непосредственно наши военнослужащие принимать участия не будут, не будут воевать. Мы будем поддерживать армию Асада…
Ч.Роуз: Вы имеете в виду авиационные удары?
В.Путин: Я имею в виду войну, боевые действия на территории, пехоту, моторизованные части.
Ч.Роуз: Многие считают, что действия Асада играют на руку ИГИЛ, что ужасное отношение к сирийскому народу, против которого режим использует баррель-бомбы и предпринимает другие враждебные действия является своего рода помощью ИГИЛ. Следовательно, если Асад уйдёт, то в стране настанет переходный период, который будет способствовать борьбе против ИГИЛ.
В.Путин: Выражаясь профессиональным языком спецслужб, могу сказать, что такая оценка – это явное активное мероприятие врагов Асада. Это антисирийская пропаганда, ничего общего между Асадом и ИГИЛ не существует, они воюют друг с другом. И повторяю ещё раз: Асад и его армия – единственная сила, которая реально воюет с ИГИЛ.
Ч.Роуз: Но ранее были сообщения о том, что вы готовитесь, а точнее уже начали снижать степень поддержки режима Асада, и в конченом счёте вы хотели согласованного политического перехода.
В.Путин: Мы считаем, что вопросы политического характера в любой стране, в том числе и в Сирии, должны решаться, прежде всего, её народом. Но мы готовы оказать содействие и официальным властям Сирии, и здоровой части оппозиции в том, чтобы они нашли между собой какие‑то точки соприкосновения и договорились о политическом будущем своей страны.
Именно для этого мы организовали в Москве серию встреч представителей оппозиции и представителей правительства Асада. Мы приняли участие в Женевской конференции на этот счет. Мы и дальше готовы действовать в этом же направлении, подталкивая обе стороны, и официальные власти, и оппозиционные – к тому, чтобы они договаривались друг с другом, но мирными средствами.
Ч.Роуз: Вот то, что было написано сегодня в газете «The Washington Post»: «В условиях вакуума американского лидерства Президент России Владимир Путин отправляет войска и военную технику в Сирию, стремясь подтолкнуть мир к урегулированию сирийского кризиса посредством создания новой коалиции по борьбе с «Исламским государством», которая включала бы в себя сирийское правительство». Интересно, они говорят, что Вы заполняете как бы вакуум американского лидерства. Так пишет «The Washington Post».
В.Путин: Мы не заполняем вакуум американского лидерства, мы пытаемся предотвратить создание вакуума власти в Сирии вообще, потому что как только уничтожаются государственные структуры в том или ином государстве, в той или иной стране, вот тогда создается вакуум власти, и этот вакуум моментально заполняется террористами. Так было в Ливии, в Ираке, так было в некоторых других странах. То же самое происходит в Сомали, в Афганистане было то же самое. Ни о какой борьбе с американским лидерством для нас речи не идет.
Ч.Роуз: Ну, вакуум – это вопрос. Кажется, что у Вас вызывает опасение один момент: Вы говорите о правительстве сильном и централизованном, представление о котором существует в сознании россиян, и Вы очень опасаетесь того, что сильного правительства в Сирии нет, как нет его и в некоторых других странах. Отсутствие сильной власти – это Ваш личный страх?
В.Путин: Я не говорю о том, что там нет сильного правительства. Я говорю о том, что если не будет никакого правительства, то будет анархия и вакуум, и этот вакуум и эта анархия быстро трансформируются в терроризм.
Вот в Ираке: там был известный персонаж Саддам Хусейн, он был хорош или плох, ведь на каком‑то этапе (Вы, наверное, подзабыли или как?) но ведь Соединённые Штаты активно сотрудничали с Саддамом, когда он воевал с Ираном: помогали ему оружием, дипломатическую поддержку осуществляли, политическое сопровождение и так далее. Потом почему‑то рассорились с ним и решили его ликвидировать. Но, ликвидируя Саддама Хусейна, ликвидировали и иракскую государственность, и тысячи людей из бывшей партии Баас, тысячи иракских военных, которые входили в суннитскую элиту государства, оказались выброшенными на улицу. О них никто не подумал, и сегодня они пополнили армию ИГИЛ.
Вот против чего мы выступаем. Мы не против того, чтобы какая‑то страна осуществляла какое‑то где‑то лидерство, но мы против бездумных действий, которые приводят к вот таким негативным, трудно исправляемым ситуациям.
Ч.Роуз: Как Вам известно, Москву недавно посетил представитель Ирана – генерал Сулеймани. Какова будет его роль и роль курдских сил в Сирии? И что в этой связи необходимо делать?
В.Путин: Я уже говорил: считаю, что все страны региона должны объединить свои усилия в борьбе с общей угрозой – с терроризмом в целом и с ИГИЛ в частности. Это касается и Ирана, это касается Саудовской Аравии – несмотря на то что отношения между двумя странами не самые лучшие, но угроза от ИГИЛ исходит для тех и для других, – это касается Иордании, это касается Турции – несмотря на то что там существуют определённые проблемы по курдской проблематике, – но в урегулировании ситуации, на мой взгляд, заинтересованы все. Наша задача в том, чтобы объединить эти усилия для борьбы с общим врагом.
Ч.Роуз: Это очень широкая формулировка, кроме всего прочего, это может означать новые усилия со стороны России, для того чтобы взять на себя лидирующую роль на Ближнем Востоке, и что это представляет собой Вашу новую стратегию. Действительно ли это так?
В.Путин: Нет, мы уже упомянули, что заставляет нас оказывать возрастающую поддержку Правительству Асада и думать о перспективах ситуации в регионе.
Я Вам уже сказал, Вы сами спросили – я ответил. Более двух тысяч боевиков, выходцев из бывшего Советского Союза находятся на территории Сирии. Есть угроза, что они к нам вернутся. Так чем ждать, пока они к нам вернутся, лучше помочь Асаду бороться с ними там, на территории Сирии. Вот это самый главный побуждающий мотив, который подталкивает нас к тому, чтобы оказать Асаду содействие.
В целом мы, конечно, не хотим, чтобы ситуация в регионе сомализировалась, чтобы там не возникали все новые и новые Сомали, потому что это все находится в непосредственной близости от наших границ, мы хотим развивать нормальные отношения с этими странами. У нас традиционно вообще с Ближним Востоком, традиционно, хочу подчеркнуть, всегда были очень добрые отношения. Мы рассчитываем, что так и будет в будущем.
Ч.Роуз: Вы гордитесь Россией, и это значит, что Вы хотите, чтобы Россия играла более значительную роль во всём мире. И это один из таких примеров.
В.Путин: Это не является нашей самоцелью. Я горжусь Россией и уверен: подавляющее большинство граждан моей страны испытывает чувство любви и уважения к своей Родине. Нам есть чем гордиться: и российский культурой, и российской историей. У нас есть все основания верить в будущее нашей страны. Но у нас нет какого‑то фетиша по поводу супердержавности России на мировой арене. Мы занимаемся только одним — защитой своих коренных интересов.
Ч.Роуз: Но вы – это одно из лидирующих государств, потому что у вас есть ядерное оружие. Вы сила, с которой нужно считаться.
В.Путин: Я надеюсь, иначе зачем же мы имеем это оружие? Мы исходим из того, что и ядерное оружие, и другие виды вооружений — это средства защиты нашего суверенитета и законных интересов, а не средства для агрессивного поведения или реализации каких‑то несуществующих имперских амбиций.
Ч.Роуз: Когда Вы приедете в Нью-Йорк, Вы запросите встречу с Президентом Обамой?
В.Путин: Такие встречи планируются заранее. У Президента Обамы, я знаю, в ходе таких мероприятий день расписан по секундам, не только по минутам, огромное количество делегаций со всего мира.
Ч.Роуз: Вы думаете, у него не найдется минуты для Президента России?
В.Путин: Это его выбор. Мы всегда открыты для любых контактов: и на самом высоком уровне, и на уровне министерств, ведомств, на уровне специальных служб, если нужно. Но если Президент Обама найдёт эти несколько минут – я буду рад, конечно, я с ним встречусь. Если по каким‑то причинам это не удастся сделать с его стороны, ничего страшного, у нас будет возможность поговорить и на «двадцатке», и на других мероприятиях.
Ч.Роуз: Вы готовы увидеть Президента, Вы скажете: «У меня есть план для Сирии, давайте сотрудничать, давайте посмотрим, что мы можем сделать. Давайте сотрудничать по Сирии, давайте посмотрим, что мы можем делать в других областях».
В.Путин: Вы знаете, дело вот в чём. Дело в том, что такие серьёзные вопросы (окончательная точка, может быть, ставится на самом высоком уровне между президентами) готовятся в ходе предварительных консультаций между министрами иностранных дел, военными ведомствами, специальными службами.
Это большая работа, и если она готова к завершению, то тогда есть смысл встречаться, эту точку поставить. Если наши коллеги к завершающему этапу не подошли, мы можем с Президентом Обамой встретиться, пожать друг другу руки, поговорить по текущим вопросам, мы, и я со своей стороны, лично, всегда готовы к этим контактам.
Ч.Роуз: Но мы говорим о лидерстве, и если Вы будете там выступать, то Вы, я думаю, захотите, чтобы Президент Обама к этому прислушался. Я думаю, если Вы позвоните ему… И Вы так уже делали после нашего обсуждения этого вопроса в Петербурге, Вы позвонили тогда Президенту и сказали: «Давайте обязательно встретимся и обсудим важные вопросы, потому что мы вдвоём будем делать что‑то лучше, чем по отдельности».
В.Путин: Да, и я так делал, я звонил Президенту Обаме, и Президент Обама мне звонил по разным вопросам. Это входит в обычную практику нашего взаимодействия, здесь нет ничего необычного, ничего экстраординарного.
Повторю ещё раз: любые личные встречи, они, как правило, готовятся нашими сотрудниками. Я Вам в третий раз говорю: мы готовы, но это не от нас зависит. Если американская сторона хочет здесь встреч, мы будем встречаться.
Ч.Роуз: Вам вообще не нужно готовиться, потому что Вы каждый день занимаетесь этими вопросами. Какая Вам нужна подготовка для того, чтобы встретиться с Обамой? И ему не нужна. Думаю, то, о чём Вы говорите, это какие‑то дипломатические любезности.
В.Путин: Сколько лет Вы работаете журналистом?
Ч.Роуз: Больше, чем я хочу вспоминать, честно говоря.
В.Путин: Мне трудно давать Вам советы, к чему Вы готовы, к чему Вы не готовы. (Смех.)
Почему Вы считаете, что Вы можете давать мне советы, к чему я готов или не готов, когда я уже не первый срок работаю Президентом? Но самое главное не в этом. Самое главное, что и Россия – и Президент России, и Правительство, и все мои коллеги – мы готовы к этим контактам на самом высоком уровне, на правительственном, на уровне министерств, ведомств. Настолько готовы идти далеко, насколько готовы наши американские партнёры.
Кстати говоря, площадка ООН, она для этого и создавалась, для того чтобы искать компромиссы, для того чтобы общаться друг с другом. Поэтому, конечно, если мы воспользуемся этой площадкой, это будет хорошо.
Ч.Роуз: Позвольте спросить, что Вы думаете о Президенте Обаме? Как Вы оцениваете его?
В.Путин: Я не считаю себя вправе давать оценки Президенту Соединённых Штатов. Это дело американского народа. У нас с Президентом Обамой хорошие личные отношения, достаточно откровенные и деловые. Этого вполне достаточно для того, чтобы исполнять наши функции.
Ч.Роуз: Как Вы думаете, его деятельность в международных отношениях отражает слабость?
В.Путин: Почему? Совсем я так не считаю. Понимаете, дело вот в чём. В любой стране, в том числе и в Соединённых Штатах – в Соединённых Штатах, может быть, даже чаще, чем в какой‑то другой стране, – внешнеполитические факторы используются для внутриполитической борьбы. В Соединённых Штатах скоро уже предвыборная кампания. Всегда разыгрывается либо российская карта, либо ещё какая‑то, политические противники выдвигают всякие обвинения против действующего главы государства, а здесь много всяких линий атаки, в том числе обвинения в некомпетентности, в слабости, ещё в чём‑то. Я так не считаю и ввязываться во внутриполитические американские дрязги не собираюсь.
Ч.Роуз: Позвольте задать Вам такой вопрос: как Вы думаете, он к Вам прислушивается?
В.Путин: Мне кажется, что мы все друг к другу отчасти прислушиваемся именно в той части, которая не противоречит нашим собственным представлениям о том, что мы должны делать, а чего не должны. Но, во всяком случае, у нас существует диалог, и мы слышим друг друга.
Ч.Роуз: Вы слышите друг друга. Вы говорите, что Россия – не сверхдержава. Как Вы думаете, он считает Россию равной? Считает ли он Вас равным? И это то, как Вы хотите, чтобы к Вам относились?
В.Путин: (Смех.) Так Вы его спросите, он же ваш Президент. Как я могу знать, что он думает?
Повторяю, у нас ровные и межличностные отношения, и человеческие очень ровные, уважительные, во всяком случае, друг к другу, и деловые контакты вполне на хорошем рабочем уровне. А что думает Президент Соединённых Штатов, Президент Франции, Канцлер ФРГ, Премьер Японии или Председатель Госсовета КНР или Председатель КНР, откуда я знаю? Мы смотрим не по тому, что нам кажется, а по тому, что люди делают.
Ч.Роуз: Конечно, я с Вами полностью согласен. Вам нравится представлять Россию, Вы любите свою работу, и я знаю, что Вы работали во внешней разведке, и я понимаю, что это Ваша работа – «читать людей».
В.Путин: Была моя работа. Сегодня у меня другая работа и уже довольно давно.
Ч.Роуз: Кто‑то в России мне сказал, что бывших сотрудников КГБ не бывает.
В.Путин: Вы знаете, бесследно не проходит ни один этап нашей жизни. Чем бы мы ни занимались, что бы мы ни делали, всегда эти знания, этот опыт, они всегда остаются с нами, и мы несём их с собой дальше, как‑то используем. В этом смысле – да, они правы.
Ч.Роуз: Однажды один из сотрудников ЦРУ сказал мне, что Вы обладаете важными навыками. Вы можете очаровывать людей, и у Вас это хорошо получается. Вы их своего рода соблазняете.
В.Путин: Если Вам сказали в ЦРУ, то так, наверное, оно и есть. Они специалисты неплохие. (Смех.)
Ч.Роуз: Ну это Вы знаете, я уверен.
Давайте мысли вслух, потому что это важно. Как Соединённые Штаты и Россия могут сотрудничать, для того чтобы мир был лучше? Подумайте об этом.
В.Путин: Мы всё время над этим думаем. Одно направление нашего взаимодействия, которое является чрезвычайно важным сегодня для многих людей, для миллионов людей на планете – это общее объединение усилий и общая борьба с терроризмом, с другими проявлениями подобного рода: борьба с наркотиками, борьба с распространением оружия массового уничтожения, борьба с голодом, борьба за экологию, борьба за сохранение разнообразия мира, борьба за то, чтобы мир был более прогнозируемым, более стабильным.
Ч.Роуз: Стабильным где?
В.Путин: Везде, во всех регионах. То, что Вы сказали, Вы сами упомянули о том, что Россия и Соединённые Штаты – крупнейшие ядерные державы, это накладывает на нас дополнительно особую ответственность. Кстати говоря, на отдельных направлениях мы с ней справляемся и вместе работаем, в частности по иранской ядерной программе. Мы же работали вместе и в целом добились положительного результата.
Ч.Роуз: А как же это сработало? Президент Обама неоднократно благодарил Вас за помощь, которую Вы оказали в достижении этого окончательного соглашения. Что сделали Вы и ваши дипломаты, что сделал ваш Министр иностранных дел Лавров, чтобы достичь этого?
В.Путин: Дело в том, что, как это ни покажется кому‑то странным, интересы Соединённых Штатов и Российской Федерации иногда всё‑таки совпадают. И в данном случае, когда я Вам говорил, только что говорил о том, что на нас лежит особая ответственность за нераспространение оружия массового уничтожения, наши интересы точно здесь совпадают. Именно поэтому мы совместно с Соединёнными Штатами последовательно и напряжённо работали над разрешением этой проблемы.
Россия руководствовалась не только этими соображениями, а ещё и тем, что Иран – наш сосед, наш традиционный партнёр, и мы очень хотели, чтобы ситуация вокруг этой страны была нормализована. Мы исходим из того, что после нормализации и решения этой проблемы ситуация с безопасностью в регионе Ближнего Востока должна укрепиться. И в этом смысле наши оценки того, что произошло по иранской ядерной проблеме, практически полностью совпадают с американскими партнёрами.
Ч.Роуз: Следующим Президентом США, вероятно, станет республиканец. Как Вы знаете, все члены Республиканской партии выступают против соглашения по Ирану. Что бы Вы им сказали?
В.Путин: Я только что сказал. Если нужно повторить, я готов повторить ещё раз.
Считаю, что достигнутая договорённость отвечает интересам международной безопасности, укрепляет ситуацию в регионе, ставит определённые серьёзные преграды на пути распространения ядерного оружия, поскольку ситуация берётся под полный и всесторонний контроль МАГАТЭ и нормализует ситуацию на Ближнем Востоке в целом, потому что позволяет строить нормальные деловые, коммерческие, партнёрские, политические отношения со всеми странами региона.
Ч.Роуз: Вашему рейтингу популярности в России, я думаю, позавидует любой другой политик в мире. Что делает Вас настолько популярным?
В.Путин: Есть нечто, что объединяет меня и других граждан России, у нас есть нечто общее, что нас объединяет, – любовь к Родине.
Ч.Роуз: Во время празднования 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны, когда все вспоминали о жертвах, которые понесла Россия, нас всех очень сильно тронула картина: Вы стояли со слезами на глазах, держа в руках фотографию Вашего отца.
В.Путин: Да, моя семья понесла серьёзные потери, мои родственники в целом в ходе Второй мировой войны. Это правда. В семье отца, у них было, по‑моему, пять братьев, четверо погибли. Со стороны мамы – там тоже примерно такая же картина. Россия вообще пострадала сильно. Конечно, мы не можем этого забыть и не должны забывать, не для того, чтобы кого‑то обвинять, а для того, чтобы ничего подобного в будущем не повторилось. Мы должны помнить об этом.
Мы, кстати говоря, с большим уважением относимся к ветеранам, в том числе к американским ветеранам. Они были на Параде Победы у нас 9 мая этого года. Мы помним и о жертвах, которые понесли другие страны коалиции, Великобритания, Китай. Мы помним об этом. Считаю, что это наша общая позитивная память. Наша совместная борьба с нацизмом всё‑таки будет хорошей платформой для того, чтобы преодолевать те проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня.
Ч.Роуз: Это то, что Вы хотели бы укрепить, – партнёрство с Америкой, направленное против общих врагов?
В.Путин: Не против общих врагов, а в интересах друг друга.
Ч.Роуз: Несмотря на то, что, как Вам известно, Вы очень популярны, многие в России Вас критикуют. Насколько Вам известно, они говорят, что Россия – скорее автократична, чем демократична. Политическая оппозиция и журналисты находятся в российских тюрьмах, их убивают. Утверждают, что Ваша власть – безраздельна, а также, что власть и, тем более, абсолютная власть развращает абсолютно. Что бы Вы сказали этим людям, обеспокоенным политическим климатом в России?
В.Путин: Не может быть никакой демократии без соблюдения закона, и все должны его соблюдать – это самое главное и основное, о чём мы все должны помнить, о чём никто не должен забывать.
Что касается таких трагических вещей, как гибель людей, в том числе журналистов, – к сожалению, это происходит во всех странах мира. Но если это происходит у нас, мы делаем всё для того, чтобы виновники были найдены, изобличены и наказаны.
Мы так будем действовать по всем направлениям. Но самое главное, что мы будем и дальше работать над совершенствованием нашей политической системы, с тем чтобы люди чувствовали, рядовой человек чувствовал, что он влияет на жизнь государства и общества, влияет на власть, и чтобы власть чувствовала ответственность перед теми людьми, которые доверяют представителям власти в ходе избирательных кампаний.
Ч.Роуз: Как Вам хорошо известно, если Вы, как лидер этой страны, будете настаивать на верховенстве закона и справедливости, тогда можно добиться многого в плане искоренения такого негативного восприятия.
В.Путин: Можно многое, но не у всех и не всё сразу получается. Вот в Соединённых Штатах сколько демократический процесс развивается? С самого начала создания Соединённых Штатов. Ну а что, сейчас, Вы считаете, что всё решено с точки зрения демократии? Если бы всё было решено, то не было бы проблемы Фергюсона, правда? Не было бы других проблем подобного рода, не было бы произвола полиции. Но наша задача заключается в том, чтобы видеть все эти проблемы и вовремя и должным образом на это реагировать. То же самое касается России. У нас тоже много проблем.
Ч.Роуз: Таким образом, людей, которые убили Бориса Немцова, их будут в полной мере преследовать по закону?
В.Путин: Я сразу сказал об этом, что это позорная страница в нашей современной истории, и преступники должны быть найдены и изобличены, наказаны. Может быть, это не сразу делается, но у нас есть и другие примеры преступлений подобного рода. И в конечном итоге, несмотря на то что расследование длится достаточно долго, оно приходит к своему логическому завершению.
Ч.Роуз: Вы знаете, что я восхищаюсь Россией, российской культурой, литературой, музыкой. Это огромная страна, большая страна. Многие люди, включая Сталина, говорили, что России необходим сильный, авторитарный лидер. «России, – говорил Сталин, – нужна такая фигура». Был ли Сталин прав?
В.Путин: Нет. Я не помню, где он это говорил, поэтому не могу подтвердить эти цитаты. России, так же как и любой другой стране, нужны не диктаторы, а нужны справедливые принципы организации государства и общества, справедливые, эффективные и гибко реагирующие на изменения мира внутри страны и вовне, – вот что нужно России.
Ч.Роуз: Но в России существует традиция сильного руководства.
В.Путин: Смотрите: в большинстве европейских стран парламентская демократия, в Японии парламентская демократия, во многих странах парламентская демократия, но почему‑то в Соединённых Штатах государство устроено по‑другому – там достаточно жёсткая президентская республика.
У каждой страны есть свои особенности, свои традиции, которые отражаются в сегодняшнем дне и будут отражаться в будущем. Есть такие традиции и в России, но речь идёт не о сильном человеке, хотя сильный человек нужен во власти, вопрос только в том, что понимать под понятием сильного человека. Если это человек с диктаторскими наклонностями – это одно. А если это просто справедливый руководитель, который действует в рамках своих полномочий, в рамках закона и в интересах подавляющего большинства общества, действует последовательно и принципиально, то это совершенно другое.
Я считаю, что Россия вот в таких людях, второго типа, нуждается, конечно, гораздо больше, чем просто в людях с диктаторскими замашками.
Ч.Роуз: Как Вам известно, некоторые называют Вас царём.
В.Путин: Ну и что? Меня, знаете, по‑разному называют.
Ч.Роуз: Этот титул Вам соответствует?
В.Путин: Нет. У нас знаете как говорят: хоть горшком называйте, только в печку не ставьте. Важно не то, как тебя называют со стороны доброжелатели, друзья или твои политические противники. Важно то, что ты сам думаешь о том, что ты обязан делать в интересах страны, которая тебе доверила такой пост, как глава Российского государства.
Ч.Роуз: Люди в России Вас боятся?
В.Путин: Думаю, что нет. Я исхожу из того, что большинство людей мне доверяет, если голосуют за меня на выборах. А это самое главное. Это накладывает огромную ответственность, колоссальную. Я благодарен людям за это доверие, но, конечно, чувствую огромную ответственность за то, что я делаю, и за результат своей работы.
Продолжение следует.
Отредактировано Konstantinys2 (Вс, 28 Фев 2016 15:24:05)
