В результате этих нехитрых соображений филиалам УСС в Лондоне, Стамбуле и Чунцине было приказано установить контакт с разведывательными органами государств, граничащих с СССР, и приступить к вербовке агентуры для шпионажа против своего союзника. Одновременно с этим разведка постаралась максимально использовать возможности, открывавшиеся в связи с ленд-лизом, для проникновения в закрытое советское общество. "На базах, где передавалась военная техника, среди американцев было немало сотрудников разведывательных служб США, которые внимательно наблюдали за советскими представителями, практикуя подслушивание разговоров и провокационные беседы. Некоторые из них имели опыт работы в Москве под "крышей" официальных американских представительств. Группы переводчиков комплектовались в основном из белоэмигрантов или стажеров из разведывательных школ, где изучали русский язык. Все это свидетельствовало о затаенных намерениях американской администрации".

В самом Советском Союзе после создания антигитлеровской коалиции возможности для сбора информации несколько увеличились, хотя и ненамного. Расширились дипломатические и экономические связи между государствами. Через северные моря пошли караваны. Увеличился штат сотрудников посольства США, были созданы военная и военно-морская миссии военного снабжения. И посольство, и миссии имели своих представителей в важных городах, таких как Мурманск, Архангельск. Поэтому теперь разведчиков можно было забрасывать по легальным каналам. Они приезжали в СССР как сотрудники дипломатических представительств, представители миссий и фирм, моряки, журналисты и т.д.

И все же в деле изучения советского потенциала американцы сталкивались с большими трудностями. В письме Г. Гопкинсу от 15 мая 1942 года глава УСС с сожалением констатировал: "Уверен, что вы представляете себе, что русские, которые очень активно разрабатывают промышленные и военные ресурсы Восточной Сибири, создали в этом районе режим особой секретности. За последние пять лет практически никто не получал права проезда через Восточную Сибирь, за исключением тех, кто путешествовал по Восточно-Сибирской железной дороге. Мой отдел по просьбе ВВС завершил исследование возможностей этой части России с точки зрения воздухоплавания. Специалисты сообщили мне, что полученная информация скудная и ее трудно проверить". Но Дикий Билл вышел из положения, отправив шпионить в Сибирь Д. Литлпейджа, работавшего в советском золотом тресте.

Американцы всеми способами старались добыть любые сведения, представляющие хоть какой-то интерес. Так, глава американской военной миссии по вопросам снабжения генерал Д. Дин с исключительным упорством добивался от советских военных органов разнообразной секретной военной информации, по роду его деятельности совершенно ему не нужной. Занимались шпионажем и представительства военной миссии США в советских портах Одессе, Владивостоке, Мурманске и Архангельске. Показательна, например, деятельность помощника американского военно-морского атташе Д. Рулларда. В начале войны он был направлен в Архангельск для руководства открытым там военно-морским представительством. Однако помимо обеспечения конвоирования судов, доставлявших в СССР грузы по ленд-лизу, Руллард усердно занимался сбором информации о Русском Севере, которой ему было по роду службы интересоваться совсем не положено. Затем его перевели во Владивосток в качестве помощника военно-морского атташе при генеральном консульстве США в этом городе. Там он продолжил свое второе занятие - помогала ему в этом Ирина Матутис, работавшая у него переводчицей и завербованная американцем. С ее помощью помощник атташе заводил знакомства среди советских военных, работников морского порта и флота и другими интересными ему людьми. Руллард занимался разведывательной деятельностью против СССР на протяжении всей войны.

Надо сказать, что, несмотря на большое количество агентов, отдача от их работы была значительно меньшей, чем можно было бы ожидать. Дело в том, что наши спецслужбы к тому времени были одними из лучших, если не лучшими в мире. Ведомство Берия не зря получало свой паек.

"Изучение и проверка сотрудников различных американских представительств обычно начиналось задолго до их прибытия в СССР. Через 1-е главное управление НКВД-НКГБ органы госбезопасности заблаговременно выясняли, кто, в качестве кого и когда будет направлен из США в СССР. Для сбора этих данных использовались агенты, общавшиеся с американцами. Часто первичные, а иногда даже отрывочные сведения позволяли своевременно начать изучение вновь прибывшего американского разведчика, подобрать соответствующих агентов для подставы ему еще в пути его следования к месту назначения и вести разработку. На каждого сотрудника посольства США органы госбезопасности, независимо от наличия или отсутствия компрометирующих материалов, заводили дело агентурной разработки и принимали меры к обеспечению ее агентурой. С помощью агентов изучались политические взгляды разрабатываемых, их наклонности, сильные и слабые стороны, служебная деятельность. Агенты держали разрабатываемых под постоянным наблюдением, сигнализировали о малейшем отклонении в их поведении. В ряде случаев через этих же агентов органы госбезопасности воздействовали на взгляды и убеждения разрабатываемых".

...Полученная информация стекалась в мозговой центр УСС и использовалась для составления докладов и обзоров. Многие из документов не рассекречены до сих пор, но их названия говорят сами за себя.

"Политическая ориентация и мораль в СССР" (№ 523 от 23 февраля 1943 года), "СССР и Югославия" (№ 959 от 19 июня 1943 года), "Основы советской внешней политики" (№ 1109 от 1 сентября 1943 года), "Русские цели в Германии и проблемы трехстороннего сотрудничества" (№ 2073 от 11 мая 1944 года), "Возможности и намерения СССР в послевоенный период" (№ 2669 от 5 января 1945 года). Допущенный к этим источникам Д. Гаддис отмечает, что почти во всех докладах тщательно прорабатывается вопрос "увязок", то есть как с помощью кнута и пряника Вашингтону "добиться уступок" от СССР. Американских аналитиков очень интересовала проблема, в какой мере политика Запада сможет определить поведение Советов. В частности, лица, определявшие объемы поставок в СССР по ленд-лизу, пытались определить "подлинные" потребности Советского Союза с тем, чтобы ничего из отправленного не перешло на послевоенный период.
Тем не менее общий уровень американских знаний о СССР можно проследить по открытым в настоящее время источникам. Один из них - подготовленный разведкой еженедельный обзор "СССР - положения, возможности, намерения" от 1 сентября 1943 года. В начале обзора разведчики откровенно признавались: "Необходимо учитывать, что современная информация Соединенных Штатов об СССР фрагментарна и далеко не точная". (Зато сейчас они знали бы практически все, если бы не Путин).

В целом авторы выделяют три сферы военно-политических интересов СССР Европа, Дальний Восток и в меньшей мере Средний Восток. В обзоре был всесторонне проанализирован экономический потенциал Советского Союза и справедливо указано, что самым слабым местом в советской экономике является положение с продуктами питания. Относительно промышленности утверждалось: "Несмотря на то, что имеющаяся в нашем распоряжении информация не позволяет дать точных оценок советского промышленного производства, представляется очевидным, что СССР достиг высокого уровня военного производства ценой тяжелейшего разрушения своих экономических ресурсов, использованных на войну". Авторы обзора предсказывали, что в начале 1944 года начнется большой спад в промышленности вообще и в военном производстве в частности.

Численность Советской Армии приблизительно оценивалась в 10 миллионов человек, при этом отмечался их высокий моральный дух. Характеристика сухопутных войск, ВВС и ВМФ завершалась выводом: "СССР, политически интегрированный, психологически сильный, с экономикой, которая выглядит эффективной, но имеет и явные трещины, в военном отношении противостоит Германии на равных или даже превосходит ее". Подчеркивая, что Советы удерживают инициативу на Восточном фронте, авторы обзора считали возможным, что Сталин пойдет на заключение сепаратного мира с Германией. В документе подчеркивалось, что в целом "Сталин будет бороться за господство в Восточной Европе, он имеет интересы в Иране, в зоне Персидского залива". В анализе советско-японских отношений отмечалось, что СССР не вступит в войну с Японией до ликвидации немецкой угрозы и появления у советского руководства уверенности в возможности выиграть войну на Дальнем Востоке малой ценой. В обзоре явно прослеживается тревога по поводу возможных советских территориальных притязаний на этом потенциальном театре военных действий: "В случае ухода японцев из этого региона или угрожающего им поражения советская военная оккупация этих регионов может достичь масштабов, которые превысят соответствующие возможности других союзников"44.
После Сталинграда и Курска большинство американских военных и разведчиков пришло к выводу о примерном военном равенстве сил СССР и США и невозможности для одной стороны добиться решающей победы в потенциальном конфликте. В рекомендации, направленной 3 августа 1944 года государственному секретарю К. Хэллу, говорилось: "После поражения Японии первоклассными военными державами останутся только Соединенные Штаты и Советский Союз. В каждом случае это объясняется сочетанием их географического положения, размеров и громадного военного потенциала. Хотя США могут перебрасывать свою военную мощь во многие отдаленные районы мира, тем не менее относительная мощь и географическое положение этих двух держав исключают возможность нанесения военного поражения одной из них другой, даже если на одной из сторон выступит Британская империя"45. (И это несмотря на колоссальные потери СССР во Второй мировой войне.) Военные, как им и положено, были реалистами.

Самой антисоветской из американских спецслужб было УСС - главный конкурент армейской разведки. К запланированной на август 1943 года встрече Ф. Рузвельта и У. Черчилля в Квебеке Дикий Билл подготовил меморандум, на котором собственной рукой поставил номер 121. Текст документа, адресованного высшему американскому руководству, гласил: "Ввиду диспропорции между нашими целями и нашими возможностями предлагаются три альтернативных направления стратегии и политики в отношении Германии и России:

1. Немедленно предпринять попытку урегулировать наши расхождения с Советским Союзом и сосредоточить внимание на общих интересах, которые мы имеем с этой державой.
2. Америка и Великобритания продолжают следовать в течение некоторого времени стратегии и политике, в большой степени независимой от стратегии и политики Советского Союза, в надежде добиться таким путем как поражения Германии, так и укрепления наших позиций на переговорах для достижения некоего урегулирования, враждебного интересам России.
3. Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами или генералами".

Помечтав о том, как было бы здорово, заключив сепаратный мир, бросить все немецкие силы на Восток и завоевать Советский Союз, Донован, который, как разведчик, все-таки отдавал себе отчет в нереальности этого варианта, обращается к более реалистической второй альтернативе. Суть ее аналитики УСС сформулировали так: американское руководство должно "проводить независимую стратегию в надежде на дешевую победу над Германией и лучшую позицию для переговоров с Россией". Характерно, что и в этом меморандуме прогнозировалось, что к лету 1944 года "нынешняя нехватка продовольствия и живой силы... вероятно, вызовет значительное снижение военных возможностей России". Одно сбылось: действительно, победа в мировой войне досталась американцам малой ценой!

Идеи Донована не встретили сопротивления, и он пошел дальше, начав подкоп под давний официальный запрет Рузвельта вести разведывательную деятельность против СССР. Вскоре запрет был, правда, не отменен, но как бы "ослаблен", и уже в январе 1943 года в госдепартамент был сделан запрос о засылке в Советский Союз американской агентуры. Дипломаты ответили, что подобные акции могут вызвать серьезные осложнения и нанести ущерб отношениям США со своим союзником и... посоветовали действовать осторожнее и только в контакте с посольством США в Москве.

Четкую антисоветскую направленность имел и целый ряд акций других акций УСС, которые, хоть и проводились на территории третьих стран, своим острием были направлены против Москвы. Американские разведчики попробовали, например, осуществить излюбленный "Балканский план" Черчилля по установлению политического контроля над странами полуострова. Целью плана было перехватить этот лакомый кусочек прямо перед носом Советской Армии и не допустить распространения коммунизма на Запад, за пределы советской территории. Об этом прямо говорил резидент УСС в Берне А. Даллес, подчеркивая, что "путем расширения Польши в сторону востока и сохранения Румынии и сильной Венгрии следует поддержать создание санитарного кордона против большевизма и панславизма". (Неплохо было бы, чтобы и наши лидеры, как прежние, так и нынешние, брали пример с янки и, выполняя разного рода обязательства перед США, не упускали из виду панамериканизм.) Возрождение старой версальской системы "санитарного кордона" против Советской России позволило бы Америке еще более уверенным тоном вести любые послевоенные переговоры с нашей страной.

Реализация балканского плана Донована была поручена резидентуре УСС в Стамбуле. Глава турецкого отделения УСС полковник Л. Макфарленд создал для этого на Балканах довольно разветвленную разведывательную сеть под кодовым названием "Цереус", охватывавшую Румынию, Болгарию и Венгрию. Однако задуманная с размахом операция Дикого Билла полностью провалилась: часть американских агентов была арестована немцами, пристально следившими за своими союзниками, англо-американские войска были далеко, а Советская Армия - близко, и с этим объективным фактом ничего не могли поделать никакие любые интриги и заговоры.

В этом же ряду стоят попытки американцев тайком договориться с немцами о сепаратной капитуляции на западном фронте. Эта операция получила условное наименование "Кроссворд" и была поручена начальнику швейцарской резидентуры УСС А. Даллесу. Последний, в марте 1945 года, вступил в контакт с генералом СС К. Вольфом, пообещавшим обеспечить капитуляцию немецких войск в Италии. Хотя операция "Кроссворд" и проводилась в абсолютной тайне, но советской разведке удалось оперативно выяснить ее суть, и это послужило причиной для довольно резкого обмена посланиями между Советским Союзом и его западными союзниками. Небольшой дипломатический конфликт положил конец сепаратным переговорам и сорвал еще одну успешно начатую антисоветскую операцию УСС. Спустя 30 лет об этом эпизоде Второй мировой войны был снят один из лучших советских "шпионских" фильмов, о соотношении правды и вымысла в котором спорят до сих пор. Но если штандартенфюрер Штирлиц, по признанию самих авторов, персонаж вымышленный, то переговоры, как мы видим, были вполне реальными.

Попытки Донована кардинально повлиять на расстановку сил в мире с помощью секретных операций относились к области самого радужного идеализма, поскольку полностью игнорировали объективное положение вещей. Неудивительно, что все они окончились крахом. Единственное, что в этих условиях оставалось УСС, - это подбирать различных немецких шпионов и их пособников, имевших опыт работы против СССР, да осуществлять тактическую разведку против Советской Армии после того, как к концу войны советские и американские войска вошли в непосредственное соприкосновение.

Так, почти сразу после взятия Берлина русскими войсками туда немедленно отправился шпионить за своим союзником офицер разведки Г. Розицки (впоследствии глава управления по делам СССР в ЦРУ), пытавшийся во время поездки на джипе высмотреть расположение, численность и вооружение советских войск. Руководил же шпионажем против Советской Армии в Германии в последние дни войны Р. Хелмс, в будущем - директор ЦРУ с 1966 по 1973 год. Этот раунд схватки американская разведка проиграла. Однако вскоре ситуация в мировой политике в очередной раз принципиально изменилась.