Россия - Запад

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Россия - Запад » Первая мировая война. 1914-1918 » Революция и женщина


Революция и женщина

Сообщений 1 страница 4 из 4

1

Морячки 1917-го
Мечту этих девушек служить на военном флоте осуществят уже их внучки

Текст: Ольга Хорошилова (кандидат искусствоведения)
02.10.2015

Это было одно из самых курьезных формирований Первой мировой войны. 35 бодрых, коротко стриженных барышень в матросской форме учились строю, зубрили устав, слушали отделенного командира и мечтали умереть за Родину. На ленточках их бескозырок золотилась надпись: "Морская женская команда".

РАПОРТ МИНИСТРУ

1 июля 1917 года помощник Морского министра капитан 1 ранга Борис Дудоров получил прелюбопытное прошение. Ему писали "истинные патриотки", организаторы кружка "Русские женщины, сплотитесь". Они требовали сформировать женскую морскую команду, которая беззаветно послужила бы флоту и Отечеству.

Подобные сумасбродные рапорты периодически поступали на имя Военного и морского министра. То дамы просили организовать ударные части "для борьбы с анархией в деревнях", то создать "женский полк черных гусар". Но замахнуться на святая святых - русский флот?!

В любое другое время каперанг Дудоров не придал бы значения странной бумаге. Но время было взрывоопасное, Юго-Западный фронт пытался организовать наступление, в то время как в тылах царили лень и пораженчество. И всего лишь неделю назад под Крево отправился нестройный "батальон смерти" Марии Бочкаревой, чтобы показать мужикам, как надо воевать.

Женский

Александр Керенский рвал горло на митингах, кричал о "женском факторе" и пользе, которую он должен принести. Главковерх Алексей Брусилов и командующий Петроградским военным округом генерал-лейтенант Петр Половцов тоже приветствовали формирование женских частей. Дудорову не оставалось ничего другого, как одобрить прошение.

Он едва ли представлял, что женщины могут делать на флоте. Но сами они это знали отлично: служить наравне с матросами, быть, если потребуется, "и морячками, и прачками".

"СТРАНА ЛЕТАЮЩИХ СОБАК"

В середине июля 1917 года Главный морской штаб официально объявил о формировании Морской женской команды. Сразу навалились проблемы. Приказ есть, желающих вступить в команду хоть отбавляй, а флот против.

"При нынешних обстоятельствах присутствие женщин считаем нежелательным", - отвечали на запросы Дудорова военно-морские экипажи. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но с Кольской морской базы вдруг пришел обнадеживающий ответ: начальник готов принять женскую команду на должности... поварих, прачек, машинисток, уборщиц.

Первым делом выбрали официального представителя в комитет команды - Евдокию Меркурьевну Скворцову, учительницу и, если  верить справочнику 
Первым делом выбрали официального представителя в комитет команды - Евдокию Меркурьевну Скворцову, учительницу и, если верить справочнику Фото: ЦГАКФФД. Фотография Якова Штейнберга, 1917 г.

Но никакого моря!

Кольскую базу называли "страной летающих собак" - из-за постоянных ветров, делавших и вовсе невыносимой жизнь в этом гиблом месте. Многие "морячки" поспешили забрать свои заявления. Не прельстило даже обещанное министерством высокое жалованье - 90 рублей в месяц, заработок младшего унтер-офицера флота!

В итоге вышел конфуз: планировалось рекрутировать 150 человек, на поверку к середине августа набралось лишь 35 заявлений. Но обратного пути уже не было: надо готовить отважных женщин к службе. Их разместили в Ораниенбауме, в специально отведенном помещении, и зачислили на довольствие Морской учебно-стрелковой команды. Первым делом выбрали официального представителя в комитет команды - Евдокию Меркурьевну Скворцову, учительницу и, если верить справочнику "Весь Петербург", потомственную дворянку.

"БАБЫ В ШТАНАХ"

В то тревожное лето, аккурат между Февральской и Октябрьской, произошла еще одна революция - в военной экипировке. Впервые в европейской истории женщины надели форменные мужские брюки. До сего момента русские светские дамы обходились исключительно бриджами (катаясь на велосипеде) и галифе (занимаясь верховой ездой). Бриджи, впрочем, носили и подчиненные Марии Бочкаревой, и личный состав 1-го Петроградского женского батальона.

Но брюки считались неприличной формой одежды - в этом сходились и простолюдинки, и аристократки. Однако в Морском министерстве рассудили: коль скоро барышни будут матросами, то и форму должны носить матросскую - бескозырки, тельняшки, рабочие блузы, бушлаты, шинели и брюки. Так на флоте, где трепетно чтут традиции, и появились "бабы в штанах". В начале августа всем прибывшим на службу выдали полный комплект обмундирования. Блузы, брюки, сапоги и бескозырки сшили на заказ специально выписанные из Кронштадта портные: ни в одном цейхгаузе не нашлось "женских размеров".

Знаете ли вы историю?
Барышни новой формой были чрезвычайно довольны, особенно широкими матросскими брюками с "лацбантом" - откидным клапаном спереди. И с большим удовольствием позировали фотографу, не забыв сдвинуть на затылок "беску" и закурить "цигарку". Матросы получились что надо.

Но беда пришла к ним, откуда не ждали.

БУНТ НА КОРАБЛЕ

"Мы, матросы Морской учебно-стрелковой команды, протестуем против формирования женских морских команд", - так начиналось гневное послание моряков своим сослуживицам. Матросы постарались лаконично объяснить, почему женщинам не место на флоте. "Баба в море - команде горе!" - припомнили и старую поговорку. И во многом морские волки были правы. Барышни только что выпорхнули из стен гимназий, не знали и толики морского искусства, абсолютно не были подготовлены к службе. К тому же их присутствие могло возбудить ненужные мысли, что также мешает мужчинам исполнять воинский долг.

Матросы вежливо предложили альтернативу: "Сплотитесь не в морские женские команды, не в ударные батальоны, не в батальоны смерти, а в батальоны труда и взаимопомощи!"

Барышни внимательно прочли послание и отправили его копию с возмущенными комментариями в Главный морской штаб. Дудоров отчитал начальника Морской учебно-стрелковой команды, после чего тот поговорил с матросами на понятном им языке. Бунт в команде затих.

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА

А тем временем между Главным Морским штабом и начальником Морской учебно-стрелковой команды шла интенсивная переписка: чему учить морячек? И следует ли, к примеру, выдавать им винтовки для ружейных приемов? В итоге сошлись на военном минимуме: хождение в строю, повороты, отдание чести.

Расписание дня девушек напоминало матросское. Просыпались в 7.30, мылись, одевались, убирали помещение и пили чай. После молитвы в девять часов начинались занятия - гимнастика, строевая подготовка, грамота. В 19.00 - ужин, в 21.00 - вечерняя молитва.

Занятия длились до середины сентября. После чего Морскую команду... расформировали из-за ее малочисленности, а научившихся печатать шаг распределили по сухопутным частям. И только шесть амазонок, переодевшись в армейскую полевую форму, отправились на Кольскую морскую базу - "хлебопекаршами". Они продолжали с гордостью именовать себя "Морской женской командой" вплоть до Октябрьской революции...

Странное женское формирование многим казалось капризом Керенского. Но сегодня этот проект воспринимается по-другому. Морская женская команда - первая, пусть наивная, попытка женщин бороться за право служить на флоте. Они завоюют его много позже. Сегодня тысячи женщин достойно служат на российском Военно-Морском флоте. Семь футов под килем!

ПАРАЛЛЕЛИ

А сколько женщин служат на флоте сейчас?

По данным отдела информации и общественных связей ВМФ, в период с 2009 по 2010 год на флоте служили около девяти с половиной тысяч представительниц прекрасного пола, при этом пять тысяч имели должности старшин и матросов, четыре тысячи были прапорщиками и мичманами, более пятисот имели офицерские звания. По данным Главного управления кадров МО РФ на 2015 год, в военных вузах учатся около 700 курсанток, летом военные вузы должны пополнить еще 210 девушек, а кадетские корпуса - около тысячи воспитанниц.

Впрочем, как и в 1917 году, россиянки не служат на кораблях, а работают на береговых объектах в тыловых и военно-медицинских службах, в частях связи. В ВМФ России служила лишь одна женщина-капитан - Вера Курочкина. 13 лет она "судоводила" гидрографический катер БГК-28. Но в сентябре 2013 года получила приказ об увольнении "в связи с изменением условий трудового договора".

Всего же, по данным управления пресс-службы и информации МО РФ за 2015 год, в рядах Вооруженных сил служат 35 тысяч женщин. Среди них 2600 офицеров, из которых 900 - старшие. Командные должности занимают 72 женщины.

"Родина" №1015 (10)
http://www.rg.ru/2015/10/02/rodina-moryachki.html

Отредактировано Konstantinys2 (Ср, 12 Июл 2017 08:18:10)

0

2

Смолянки

Текст: Петр Базанов (доктор исторических наук)
17.09.2015

Императорское воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт)
На фотографии, размещенной кем-то в Интернете, - один из последних выпусков Смольного института благородных девиц. Совсем скоро этих очаровательных девушек разбросает по белому свету революция...
Попытки "Родины" опознать выпускниц пока не дали результата. Очень надеемся на помощь читателей. А сегодня рассказываем о поразительных судьбах самых известных смолянок.

"БЕЛАЯ ТЕРРОРИСТКА"

Ее обессмертила своей блистательной игрой актриса Людмила Касаткина в фильме "Операция Трест"...

Мария Владиславовна Захарченко-Шульц, урожденная Лысова (1893-1927), окончила Смольный в 1911 г. с золотой медалью и вскоре вышла замуж за капитана Лейб-гвардии Семеновского полка Ивана Михно. В начале Первой мировой войны он был смертельно ранен и умер на ее руках. Потрясенная вдова идет на фронт вместо мужа, как легендарная Дурова. Была награждена двумя Георгиевскими крестами, медалями "За храбрость"...

После Октябрьской революции организовала подпольное движение и партизанский отряд в Пензенской губернии, где встретила своего второго мужа Григория Захарченко. Вместе бежали на белый Юг России, в боях молодая женщина отличалась бесстрашием и жестокостью к красным, пленных никогда не брала, за что получила прозвище Бешеная Мария. В 1920 г. погиб и второй ее муж, а сама она после тяжелого ранения была эвакуирована за рубеж.

Мария Владиславовна стала одной из немногочисленных женщин "Русского Общевоинского Союза" (РОВС). Являясь дальней родственницей лидера белой эмиграции генерала Александра Кутепова (отсюда и прозвище "племянница"), она создала по его приказу военно-диверсионный отдел при РОВС. И, судя по всему, в начале 1920х годов неоднократно бывала на территории СССР вместе со своим третьим мужем офицером Георгием Радковичем (под псевдонимом Шульц). Причем стала одной из ключевых фигур в проводимой чекистами операции "Трест" - провокации, призванной снизить "активизм" Белой эмиграции. Огромные деньги РОВС уходили на работу псевдоорганизации, а никакой антикоммунистической деятельности "Трест" не вел. Объективно получилось, что Мария с единомышленниками легализовали в глазах эмигрантской общественности образцовую чекистскую "дезу".

Крах "Треста" произошел неожиданно: один из подпольщиков Эдуард Опперпут-Стауниц (1895-1927) заявил, что является двойным агентом ГПУ. После чего Александр Кутепов провел в пограничном поселке Териоки (ныне город Зеленогорск, 50 км от Санкт-Петербурга) выездное заседание РОВС и принял решение перейти к террористической борьбе. Разумеется, первую группу возглавила неистовая Мария. Летом 1927 года вместе с Эдуардом Опперпут-Стауницем и Георгием Петерсом (Юрием Вознесенским, 1905-1927) она направилась в Москву. Планы были грандиозные - нападение на советских вождей, взрывы Мавзолея и Лубянки должны были вызвать массовое антибольшевистское восстание. Реально они всего лишь попытались поджечь московское общежитие ГПУ...

Развязка была ожидаемой. На след напали чекисты, группа пыталась уйти за рубеж через советско-польскую границу, по дороге распалась. С Марией Владиславовной остался Георгий Петерс. Попытка захватить автомобиль окончилась неудачей...
Скорее всего, Мария Захарченко-Шульц и ее соратник погибли в перестрелке с чекистами. Согласно легенде, смолянка умерла с криком "За Россию!".

"ЖЕЛЕЗНАЯ ЖЕНЩИНА"

У Марии Игнатьевны Будберг, урожденной Закревской (1892-1974), было богемное прозвище Мура...
Первый раз она вышла замуж за дипломата Ивана Бенкендорфа, второго секретаря русского посольства в Берлине. Уже тогда ее называли "русской Миледи" в честь героини романа Александра Дюма "Три мушкетера". В 1917 году мужа убили в собственном поместье восставшие эстонские крестьяне, а Мария бежит в Москву. Там она становится любовницей английского дипломата Роберта Брюса Локкарта и принимает активное участие в заговоре "трех послов" с целью свержения советской власти. Переворот не удался, Муру арестовало ВЧК, но ей удалось выкрутиться, закрутив роман со знаменитым чекистом Яковом Петерсом...

Работая в издательстве "Всемирная литература", присмиревшая смолянка познакомилась с Максимом Горьким. И стала официальным секретарем и неофициальной женой великого пролетарского писателя. Он называл спутницу "железной женщиной", во всем ей повиновался, посвятил Марии знаменитый роман "Жизнь Клима Самгина". И даже организовал ее фиктивный брак с подданным Эстонии бароном Николаем Будбергом...

Возвращаясь из Италии в СССР, Горький отдал на хранение Муре (живущей уже за границей) свой зарубежный архив. И после смерти классика Иосиф Сталин предлагал за архив огромные деньги, резонно опасаясь, что в нем компрометирующие его, Ленина и всю коммунистическую партию документы. В итоге Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг, свободно приезжавшая в СССР, продала архив. "Злые языки" до сих пор утверждают, что Сталин лично разбирал его и сжег самые пикантные документы. Во всяком случае, на встречу с баронессой он пришел с букетом цветов!

Это, кстати, породило множество слухов. Самый невероятный: именно Мура отравила Горького шоколадными конфетами. Более достоверный: она продала Сталину письма Льва Троцкого, Григория Зиновьева, Николая Бухарина, Алексея Рыкова и других лидеров антисталинской оппозиции.

В 1930-е годы Мария переехала в Лондон и стала гражданской женой знаменитого писателя Герберта Уэллса. Он неоднократно предлагал уже немолодой баронессе стать официальной супругой, но она предпочитала пользоваться преимуществами неформального общения. Баронессу Будберг подозревали в контактах с советской разведкой, и экс-Муру называли уже "Красной Мата Хари". Во всяком случае, ее роль в создании положительного образа СССР в левых кругах Великобритании невозможно преуменьшить. Ко всему прочему наша смолянка была еще и двоюродной прабабушкой английского политика, лидера либеральных демократов Ника Клегга.

Ей посвятила роман известная писательница русского зарубежья Нина Берберова - с символическим горьковским названием "Железная женщина".

"ПОЭТЕССА СОПРОТИВЛЕНИЯ"

Ариадна Александровна Скрябина (1905-1944) была старшей дочерью композитора Александра Скрябина. Незаконнорожденной. Потому до смерти отца носила фамилию матери Татьяны Шлецер...

После Февральской революции Смольный институт пытался какое-то время функционировать. В октябре 1917 года смолянок с классными дамами перевели в Новочеркасск, подчинявшийся правительству Антона Деникина. Последний выпуск института состоялся в 1919 году. А выпускница Ариадна Скрябина вскоре вынуждена была вернуться в Москву к матери.

В 1922 году она эмигрировала во Францию. Работала секретаршей в парижском "Обществе музыки и танца". В 1924 году опубликовала свой единственный сборник под непритязательным заглавием "Стихи", что позволило войти в литературный круг русского зарубежья. Трижды была замужем - за французским композитором Даниэлем Лазарюсом, писателем Рене Межаном, а самым любимым ее мужчиной стал поэт Довид Кнут (Давид Миронович Фиксман, 1900-1955). Ради него Ариадна приняла иудаизм и взяла еврейское имя Сарра.

Во время немецкой оккупации Ариадна одной из первых вступила в Сопротивление, инициировала подпольную и партизанскую борьбу на территории Вишистской Франции, первоначально не занятой немецкими войсками. Подпольная группа Ариадны (она взяла конспиративное прозвище Регина) переправляла оружие, занималась антинацистской агитацией. Но главным делом смолянки стала переправка еврейских детей в Испанию - это был единственный шанс спасти их от неминуемой гибели.

Всего за три недели до освобождения Тулузы отважная женщина вместе с двумя соратниками попала в засаду на явочной квартире. В завязавшейся перестрелке была убита выстрелом в сердце. В Тулузе поставили памятник смолянке...

ПАРАЛЛЕЛИ

Советские школьницы носили форму "от смолянок"

Смольный институт (официально "Воспитательное общество благородных девиц") - женское среднее учебное заведение закрытого типа. Основан в 1764 году по плану Ивана Бецкого. Первоначально размещался в Смольном монастыре, рядом с которым в 1806-1808 гг. Джакомо Кваренги построил отдельное здание.

В XIX веке в институте преподавали знаменитый педагог Константин Ушинский, географ Дмитрий Семенов, литератор Василий Водовозов, историк Михаил Семевский и др. В Смольный принимали на казенный счет дочерей чинов не ниже полковника и действительного статского советника, а за годовую плату - дочерей потомственных дворян и готовили их для придворной и светской жизни.

Одновременно проходили обучение около 200 девочек с 6 до 18 лет.
Учащиеся Смольного института ассоциируются у многих с девочками в белых передниках, образованными русскими аристократками и с ушедшей в прошлое дореволюционной культурой. Смолянки - синоним молодых дам высшего света со всеми устойчивыми представлениями современного российского восприятия - балы, приемы, банкеты. На самом деле такой образ в корне ошибочен.

В начале ХХ в. выпускницы Смольного стали оказывать большое влияние на русскую культуру, литературу и историю. Смолянки участвовали в боевых действиях Первой мировой и Гражданской войн и, конечно, оказались в эмиграции. Биографии многих из них были настолько удивительны и необычны, что уже при жизни эти женщины стали легендами, им посвящали книги.

В октябре 1917 года Смольный институт под руководством его начальницы княгини Веры Голицыной выехал в Новочеркасск, где в феврале 1919 года состоялся последний выпуск. Летом того же года институт, объединенный с другими подобными заведениями, был эвакуирован в Сербию. По всему миру - от Франции и США до Бразилии и Австралии - возникли общества бывших смолянок. Там хранились исторические предметы и прежде всего знаменитые платья: в старших классах Смольного девушки носили белые, в средних - синие и голубые. Малышкам же шили немаркие наряды коричневого и кофейного цвета и белый фартук.
Последний вариант позже послужил образцом советской школьной формы.

"Родина" №915 (9)
http://www.rg.ru/2015/09/17/rodina-smolyanki.html

0

3

Aeon MagazineAeon Magazine, Великобритания

Американские домохозяйки, искавшие свободу в Советской России

12.07.2017
Джулия Микенберг (Julia Mickenberg)


Летом 1922 года детский библиотекарь Рут Эпперсон Кеннел (Ruth Epperson Kennell) уехала из Нью-Йорка в глухой уголок Сибири. Она отправилась туда вместе с мужем Фрэнком и еще 132 «первопроходцами». В Сибири они стали членами индустриальной колонии Кузбасс, как называли утопическую коммуну в угледобывающем городе Кемерово. Основал ее «Большой Билл» Хейвуд, ставший лидером организации «Индустриальные рабочие мира». В США он был обвинен в шпионаже, освобожден под залог на время подачи апелляции и бежал в Советскую Россию. Хейвуд и сотни других иностранцев с энтузиазмом создавали индустриальные и сельскохозяйственные коммуны, стремясь помочь «новой России». Кеннел рассказывала, что кузбасские первопроходцы, воссоздавшие американские поселения дикого Запада и участвовавшие в промышленном развитии нового региона, строили не новую Атлантиду, а «новую Пенсильванию».

Подписав двухгодичный контракт с Обществом технической помощи Советской России и отказавшись от удобств американского среднего класса, Кеннел приняла решение, которое в те времена было удивительно популярно. Статья пролетарского барда Майка Голда (Mike Gold) в радикальном издании Liberator под названием «Нужны первопроходцы для Сибири» (Wanted: Pioneers for Siberia) стала той искрой, которая направила жизнь Кеннелов в совершенно новое русло. Голд писал о прелестях массового исхода, участники которого стремились не только уехать из США: эти первопроходцы хотели принять участие в строительстве чего-то нового. В первую очередь это относилось к американским женщинам, которые в то время получили право голоса, но в остальном в их жизни ничто реально не изменилось. Апеллируя к «молодым интеллектуалам, которые не сбежали в уличные парижские кафе, чтобы смаковать там коктейли в знак благородного протеста против американского пуританства», Голд в своей статье убедил Кеннелов собрать пожитки и отправиться в Россию, оставив полуторагодовалого сына на попечение бабушки.

В первые годы в Россию добровольно ехали в основном мужчины, а не женщины. А те женщины, которые туда отправлялись, просто сопровождали своих мужей. Однако Кеннел поехала в эту страну не как иждивенка и домохозяйка, а как рабочая. В Кузбасс ее влекло то обстоятельство, что она сможет избежать, как говорил Ленин, монотонного домашнего труда и будет жить в коллективе.

Оказалось, что Кеннел также мечтала о свободе от буржуазной морали. Ее все больше привлекал инженер из Нью-Йорка, с которым она познакомилась в конторе колонии. Когда муж Рут уехал из-за спора между «Индустриальными рабочими мира» и коммунистами, она почувствовала облегчение, а не сожаление. Кеннел писала в популярном сатирическом журнале American Mercury: «Весной 1925 года распалось не одно супружеское партнерство, обычно по инициативе жены. В сибирской колонии женщины нашли ту свободу, о которой мечтали их души».

Кеннел была одной из сотен американских женщин, которые обратили свои взоры на революционную Россию, пытаясь найти новый образ жизни. Перед большевистской революцией суфражистки, работницы благотворительных учреждений, сторонницы тюремных реформ, разоблачительницы социальных язв и прочие «новые женщины», озабоченные проблемами социальной справедливости, вступили в ряды борцов за «русскую свободу». Многие считали исключительно важными свои усилия по освобождению «темной России». Царский режим они давно уже считали «мрачным двойником» США (у него была такая же «неустойчивая» граница и традиция крепостничества, отмененного почти в то же время, когда в Америке положили конец рабству). Он казался им олицетворением многовековой системы, в которой немногочисленные богачи жестоко эксплуатируют обездоленные массы. Лилиан Уолд (Lillian Wald) и другие работницы поселений с восхищением писали о «нежных» революционных женщинах в России, чья ненависть к несправедливости заставила их взять в руки оружие и выступить против власти. «Новые женщины» в США одобрительно относились к советским попыткам обобществить работу по дому за счет создания общественных прачечных, столовых и яслей. Они восхваляли новый идеал «товарищеской любви». А еще они положительно отзывались о законах, предоставивших женщинам право голоса, легализовавших аборты, упростивших процедуру развода и требовавших равной оплаты труда.

К концу 1920-х годов сотни «американских девушек» из числа работниц благотворительных организаций, журналисток, учителей, художниц и искательниц приключений «хлынули в красную столицу», чтобы стать свидетелями «новой жизни» и принять в ней активное участие. Прославленная танцовщица Исидора Дункан приехала в Москву в 1921 году, чтобы открыть танцевальную школу. Она очень хотела увидеть, есть ли «в мире страна, которая больше ценит душевное и физическое здоровье своих детей, чем торгашеский дух». Фотограф Маргарет Бурк-Уайт (Margaret Bourke-White) в 1930 году совершила свою первую поездку в Советский Союз, полная решимости запечатлеть промышленные успехи России. Она заявила: «В России происходит многое, причем происходит с головокружительной скоростью… Усилия 150 миллионов человек колоссальны и беспрецедентны в истории». А в 1932 году в Москву приехали 22 афроамериканки и афроамериканца, в том числе, знаменитые деятели Гарлемского ренессанса, такие как Дороти Уэст (Dorothy West) и Лэнгстон Хьюз (Langston Hughes), чтобы сыграть в фильме, показывающем «первую подлинную картину негритянской жизни (в Америке)». Картину так и не сняли, но большинство членов этой группы нашли в Советском Союзе много того, чем они искренне восхищались. Некоторые даже остались там жить.

Почему это восхищение революционной Россией, особенно среди женщин, было забыто? Отчасти ответ заключается в том, что для многих «советская мечта» превратилась в кошмар, в том числе, для тех незадачливых американцев, которые пытались наладить там свою жизнь. Они с неоправданным оптимизмом (а иногда и просто случайно) отказывались от американского гражданства, а потом обнаруживали, что очутились в западне. Кого-то отправили в лагеря ГУЛАГа, кто-то умер, и почти все оставшиеся в России утратили тот идеализм, который привлек их туда. Многие прожили там несколько лет или месяцев, то есть, вполне достаточно, чтобы ощутить себя более чем туристами, но слишком мало, чтобы почувствовать, что их судьба связана с СССР. Во многих случаях эти люди считали возможным оправдывать насилие, репрессии и паранойю, полагая, что это временное и необходимое явлением на пути строительства истинного социализма.

Но к концу 1930-х годов оправдывать все это было уже очень трудно, а когда началась холодная война, то и вообще невозможно. Сегодня «новая холодная война» стала той призмой, через которую мы можем взглянуть на русскую главу в истории американского феминизма. В политическом смысле история «американских девушек в красной России» не стала полезным прошлым для феминистского движения, которое всегда находилось в осаде. Кеннел сохранила верность Советскому Союзу вплоть до своей смерти в 1977 году; но это не является основанием для того, чтобы восхищаться ею. Вместе с тем, эта глава на самом деле полезна в том смысле, что она позволяет нам понять нечто новое о человеческих желаниях и ошибках, об упорно сохраняющемся неравенстве между мужчинами и женщинами, а также о вере в то, что лучший мир возможен.

Русская глава в истории американского феминизма напоминает нам, что борьба женщин за равновесие между материнством, домашними обязанностями и общественно полезным трудом, их стремление к самореализации и к равноправным романтическим отношениям, а также их надежды на построение более справедливого общества имеют долгую и богатую историю. Сегодня, когда политиков правого толка и бизнесменов в Россию влечет эгоистичная жажда наживы и ее грубая демонстрация силы, следует вспомнить, что в прежние времена эта страна привлекала людей совсем другими идеями и делами.

Джулия Микенберг — доцент Техасского университета в Остине, занимающаяся американскими исследованиями. Ее новая книга называется «Американские девушки в красной России: погоня за советской мечтой» (American Girls in Red Russia: Chasing the Soviet Dream).


http://inosmi.ru/social/20170712/239774693.html
Оригинал публикации: The American housewives who sought freedom in Soviet Russia
Опубликовано 06/07/2017

0

4

Тома, перенеси эту тему в раздел о революции, а этот пост удали потом.

0


Вы здесь » Россия - Запад » Первая мировая война. 1914-1918 » Революция и женщина