Прочитал с удовольствием и удовлетворением. 1000 лет не прошла даром!
Автор, г. ИЛГНЕР, явно персонаж, про которого говорил незабвенный Шукшин В.М.- " Чудак на букву "М"
Но статья полезна своей неприкрытой русофобией, открывает внутренний мир польского интеллигента.

Константинус.
----------------------------------------------------------
Rzeczpospolita, Польша

Москва никогда не прощает
27.10.2015
Артур Илгнер (Artur Ilgner)

Испокон веков, по меньшей мере последние два с половиной столетия (разделы Польши) самой большой польской проблемой была Россия. Это проблема исторического, политического и культурного свойства. Сосед, которому мы противостоим не первый век подряд. Равно как и Германии. С тем отличием, что после Второй мировой войны немцы поняли, что расширение Lebensraum - дело не слишком выгодное и отказались (по крайней мере, все об этом свидетельствует) от Drang nach Osten. Сейчас немецкое движение на восток — это исключительно натиск немецких экономических интересов.

Бояре и шляхта

В глазах россиян, которые прекрасно осознают размер своего государства, Лех, Привислянский край, выступает в статусе карлика, недружелюбного и злобного. Мало того, великан Рус не один раз был вынужден бежать от этого задиры далеко за Москву или Киев. Сейчас мало кто помнит, что хотя русские часто и долго оккупировали нашу страну, больше побед в крупных битвах осталось за нами. Не поэтому ли сейчас российский политик Владимир Жириновский призывает раз и навсегда уничтожить поляков при помощи ядерного оружия?

Откуда берется столько презрения к нашему народу, нашей государственности? Презрения, которое много веков консервировалось в умах даже просвещенных россиян: Достоевский презрительно называл поляков «полячишками» и изображал в своих романах пронырами и мошенниками.

Что это: результат холодного политического расчета царей, генералов, генсеков, президентов или сконцентрировавшийся на поляках эффект брожения древней византийской неприязни к латинской культуре, католической религии, неприязни, которую не скрывают в тщательно поддерживающей огонь под религиозным горнилом Православной церкви?

На эти вопросы ответить непросто. Поляку, знающему свою историю, нелегко писать о российском обществе. Особенно, когда он пытается измерить его меркой свободного человека: она здесь неуместна и заведомо обрекает на провал. Это примерно так же, как надеяться, что эсперанто позволил бы нам объясниться со строителями Вавилонской башни.

Даже урезанное понятие «демократии», вопреки нашим ожиданиям, остается чуждым для порабощенного историей и затравленного в ментальном плане простого россиянина, который перестал отличать добро от зла, нося на себя печать homo sovieticus (наследие сталинизма). Неудивительно, что обществу, которое много лет жило во лжи и лицемерии, сложно понять суть демократии — явления подозрительного и нарушающего их концепцию мира.

Любовь поляков к свободе им непонятна и чужда: это пропасть, которая разделяет наши народы. Вспомним: в те времена, когда русские цари вытирали бородами бояр полы в своих покоях, польские короли подписывали pacta conventa! Поляк, который хотя бы в общих чертах знает историю, не может вообразить себе, что наш король посмел бы поднять руку на Замойского, Радзивилла, Потоцкого или даже на простого шляхтича из самой глубокой провинции. Можно ли в таком случае сравнивать наши народы?
Астольф де Кюстин. Французский аристократ и монархист, писатель, путешественник, приобрел мировую известность изданием своих записок о России

Так пишет об этом маркиз Астольф де Кюстин (1790–1857) — путешественник и внимательный наблюдатель, который обладал пытливым умом и глубокими историческими познаниями: «Русские не учились в той блистательной школе прямодушия, чьи уроки рыцарская Европа усвоила так твердо, что слово "честь" долгое время оставалось синонимом верности данному обещанию, а слово чести и по сей день почитается священным.

Благодетельное влияние крестоносцев, как и распространение католической веры, не пошло далее Польши; русские — народ воинственный, но сражаются они ради победы, берутся за оружие из послушания или корысти, польские же рыцари бились из чистой любви к славе: поэтому, хотя вначале две эти нации, два ростка одного и того же корня, имели между собой очень много общего, история, наставник народов, развела их так далеко одну от другой, что русским политикам потребуется больше столетий на то, чтобы сблизить их снова, чем потребовалось религии и обществу на то, чтобы их разлучить».

Это короткий фрагмент из дневниковой книги «Россия в 1839 году», компендиума знаний о жизни и менталитете жителей этой страны, в которой есть поразительные фрагменты, где де Кюстин предсказывает будущие события, например, революцию 1917 года. Он пишет об этом так: «Если кому-нибудь когда-нибудь удастся подвигнуть русский народ на настоящую революцию, то это будет смертоубийство упорядоченное, словно эволюции полка. Деревни на наших глазах превратятся в казармы, и организованное кровопролитие явится из хижин во всеоружии, выдвигаясь цепью в строгом порядке».

Так пророчил прозорливый маркиз за много лет до появления Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, Путина. С удивительной точностью описывал он унылую российскую действительность: запугивание, гнет, раболепие. Как человек, хорошо знакомый с историей, он знал, на какой почве вырос деспотизм царя, и как глубоко уходят корни этого явления: царь-батюшка ловко придумал, а Ленин и Сталин при помощи усиленной тирании и пропаганды закрепили в народе убежденность в великодержавности и мощи России, которые никогда не ставил под сомнение ни один угодливый гражданин. Длившаяся много поколений пропаганда возымела свой эффект: так устроен мир, так должно быть и точка. Неужели закодированные в российских умах ложь и кнут внезапно отправятся гнить в чулан?

Ген лакейства

Так что даже сегодня ни одно граничащее с Россией государство не может ожидать, что она признает за своими соседями право на свободу и самоопределение. Это идет в разрез с историей жителей этой страны, с их «национальным самосознанием». Как подданным царя, так и «советским людям» никогда не мешало, что при любой удобной возможности их родина в нарушении договоров и трактатов вероломно нападает на маленьких, слабых или переживающих временное ослабление. Им никогда не приходило в голову, что это просто аннексия и зверство.

Россияне безгранично верили как царской, так и коммунистической пропаганде. «Из добрых побуждений», как объяснялось подданным, разделили Польшу, под лозунгом «прогнать польских панов» у нас пытались отобрать свободу в 1920-м. В 1945 году это удалось. И ни один россиянин не протестовал.

Выросший при деспотизме, подчиняющийся амбициям своих властителей, ободранный, голодный, униженный он шел со штыком «за батюшку царя», с Калашниковым «за мать, за родину», шел с песней на устах («Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой») за «отца народов» Сталина и погибал — зачастую от пуль собственных товарищей, которые, когда уже не было сил идти вперед, стреляли ему в спину. Он безгранично верил в режим, который его убивал. Приговоренный по приказу Сталина к расстрелу, он умирал, славя его имя.

Доклад Хрущева о преступлениях того периода изменил мало. Мало изменил и Михаил Горбачев, которого сейчас считают практически предателем. Поэтому не стоит удивляться, что россияне обожают Путина, поддерживают аннексию Крыма или попытку захвата Донбасса.

Экономические санкции ничего не дадут. Во имя своей мании величия россияне готовы снова сидеть на брюкве и картошке, лишь бы чувствовать себя гражданами державы, которую боится Европа и мир. Тому, кто забывает, что мы имеем здесь дело со сплавом отчасти азиатского, отчасти византийского, отчасти европейского менталитета, менталитета опасного, дикого, как тайга, никогда этого не понять. Ему не понять, насколько сильно россияне хотят вернуться к доминированию.

И Путин виртуозно этим пользуется: он внушает россиянам, что против их страны ведется прямая агрессия, и сплачивает их вокруг себя. Но не будем бояться Путина. Он только цинично насмехается над нами, тогда как с российским менталитетом - не до шуток. Он готов служить любому хозяину, и будет повиноваться ему, как сегодняшняя Дума своему президенту, ведь (хотя нам могло казаться иначе) ген лакейства отнюдь не исчез из российской крови. Де Кюстин пророчески писал: «Будущее мира смутно; но одно не вызывает сомнений: человечество еще увидит весьма странные картины, которые разыграет перед другими эта Богом избранная нация».

Можно ли счесть то, что мы сейчас наблюдаем, предвестием такой ситуации? Не говорят ли о ней сосредоточенная на поляках злость, введенные против нас в ответ на санкции ЕС экономические ограничения? Что будет, если к власти придут политики с менталитетом Жириновского? Обладая неоспоримой военной мощью очередной «батюшка» способен решиться на безумный шаг. Поэтому мы можем питать вполне обоснованные опасения, что первым делом Россия ударит по Польше, которая сегодня беззащитна, как ребенок.

Кто-то может сказать: кассандровское предсказание. А не было ли уже планов (их вскрыл Рышард Куклинский (Ryszard Kukliński)) нанести ядерный удар по Европе? Не маленькой конвенциональной войны, а глобального уничтожения? Неужели россияне не считались с возможностью ответного удара? Не стоит обольщаться. Они проанализировали все варианты, подсчитали потери и, видимо, нашли решение. Настолько для себя удовлетворительное, что они продолжили придерживаться этой концепции.

Так почему сейчас они бы решили отказаться от таких планов? От более «жестких» и от более «мягких»? Можно, например, задаться вопросом, способны ли россияне предоставить исламским террористам сведения своей разведки о стратегических точках в Польше? Хотя бы для того, чтобы душить нашу страну чужими руками, чтобы осведомленные террористы стали эффективнее, а это заставило бы нас увеличить расходы на борьбу с терроризмом, а заодно спровоцировало волнение и хаос.

Почему нет, раз они видят поляков в таком фальшивом свете, приписывая нам ненависть к их стране, русофобию и интриги, направленные против их страны?Это поистине курьезная ситуация, ведь несмотря на все несчастья, которые они нам принесли, обладающие целым набором неприятных черт поляки лишены самой неприятной: мстительности. Мы (даже чрезмерно) склонны прощать и проявлять терпимость, мы не умеем мстить и убивать. Неужели россияне об этом не знают? Ведь они не глупцы.

Это умный народ. С умными, дисциплинированными лидерами, которые умеют находить яркие умы и задействовать их в экономической и военной сфере или, например, в завоевании космоса. Увы, не только Путин, но и многие люди из политической верхушки считают, что Россия для поддержания своего существования должна быть мстительной, демонстрировать силу и желание доминировать.

И она проводит эту политику, что не может не вызывать у нас опасений. Ведь как еще назвать ужасающие и отвратительные военные действия на Украине, адскую новинку, войну-не войну, которая ведется под соусом лживой лицемерной дипломатии.

Де Кюстин писал: «Они оставляют нас в слепом неведении, сами же просвещаются за счет нашей искренности; наша слабость — в болтливости, их сила — в скрытности».

Как же нам вести себя, когда наш сильный сосед вновь начинает затевать кровавые забавы? Какую политическую и оборонную стратегию нам принять? Попытки успокоить нас, что существуют ЕС, НАТО и так далее, не слишком убедительны.

Тому, кто верит, что 200 американских военных, дислоцирующихся по ротационному принципу в самом отдаленном от восточной границы уголке Польши, и несколько даже современных самолетов могут стать сдерживающим фактором, стоит купить себе бейсбольную биту, надеясь, что она тоже может пригодиться.

Пешка на шахматной доске

Что же делать? Во-первых, следует помнить о нашем крахе в XVIII веке. О самоуверенности, беззаботности, упущениях, которые на 120 лет лишили нас государственности. Сейчас ситуация выглядит еще более опасной: в случае конфликта с Россией (если какой-нибудь батюшка отдаст приказ применить ядерное оружие) вопрос «быть или не быть» для нашей государственности станет второстепенным, ведь нам будет угрожать полное истребление.

Не будем забывать: если в эпоху, когда Польша принадлежала к Организации Варшавского договора, в планах НАТО для остановки советских дивизий присутствовала возможность ядерных ударов вдоль всей Вислы, то сейчас тревожный вопрос звучит так: на что способны россияне? И это, к сожалению, очень глубокий вопрос. Ведь нельзя жить одновременно в невинном неведении и страхе. Угрозы Жириновского не так нереальны, как кажется некоторым глупым людям.

Не будем обманываться: мы — пешка на шахматной доске в игре крупных держав; пешка, которую можно с этой доски убрать — и не важно, какой из игроков играет белыми, а какой черными.

Между тем мы, поляки, беззаботно спорим о депутатских вознаграждениях, о марше 13 декабря, о том, что какая-то женщина-депутат ела в Сейме салат. Правда такова, что с 1989 года мы проспали один год за другим. Наши очередные правительства беспечно удовлетворяются тем, что мы в «Европе», в ЕС, в НАТО. Никто не хочет самостоятельно управлять нашей политикой, никто не видит (или делает вид, что не видит), что наша «сплоченность с Европой» не дает нам никаких гарантий.

Европа сама переживает постепенный распад — и не только морального плана. Это ярко продемонстрировала тема сирийских беженцев. Европа, которая разогналась благодаря энергии предыдущих поколений, как старая напудренная куртизанка сидит в пыльной комнате, полной безделушек. Путин об этом знает. Знают об этом российские политики и стратеги. И как к ним ни относись, одного у них не отнять: они используют ситуацию наилучшим для себя образом. Они ведут согласованные действия по укреплению собственной государственности и ставят превыше всего интересы своей страны.

Снимите шляпы, народы! Снимите шляпы, польские политики! Учитесь на их примере. Ведь ваши действия никак не помогают решать самые главные для нашей отчизны задачи. Если вы уже знаете, что у наших границ возрождается зло, почему вы прилагаете так мало усилий, чтобы отдалить эту угрозу? Обществу самое время склонить нынешнее или будущее правительство сделать приоритетной целью нашей политики давление на американцев, чтобы те построили у нас систему ПРО и разместили на территории нашей страны как минимум пять танковых дивизий в качестве поддержки для наших и союзнических войск. Тогда попытка нападения на Польшу будет равняться нападению не просто на страны НАТО, но непосредственно на США.

Так или иначе следует отказаться от доктрины, подразумевающей, что нас защитит Альянс. Мы уже проходили это в нашей истории, и это был грустный урок. Нам следует выделить средства, чтобы разделить расходы на содержание союзнических войск, этого требуют наши государственные интересы. Это необходимое условие для того, чтобы мы могли спать спокойно.

Только сила устрашения может заставить Россию отказаться от нападения на нашу страну. Не следует жалеть энергии, эмоций, идей. Нужно обсудить все варианты и привести в действие мудрую политическую доктрину. Доктрину, которая даст нам военную силу.

Давайте думать о будущем. Ведь только тогда у нас появятся шансы выстроить с россиянами новые отношения. Отношения, которые будут основаны на взаимном уважении и непритворном радушии. Путин и агрессивные политики из его окружения рано или поздно уйдут, а поляки и россияне могут предложить миру множество ценных завоеваний славянской мысли, культуры, традиций. Принять такую тактику велит нам история, логика, прозорливость. А не русофобия.

Артур Илгнер — журналист, поэт, прозаик, сценарист и телевизионный режиссер.

Оригинал публикации: Moskwa nie odpuszcza nigdy
Опубликовано 18/10/2015 03:01
http://inosmi.ru/world/20151027/231037623.html

20 января 2016, 13:18
Автор: Пётр Андрусечко,
корреспондент Gazeta Wyborcza в Украине,
для "Европейской правды"

"А теперь, курва, мы" - как изменилась Польша за считанные месяцы новой власти

Когда в прошлом году президентские и парламентские выборы выиграла правая партия "Право и Справедливость", которой руководит Ярослав Качиньский, стало понятно, что Польшу ждут радикальные изменения, по сути – революционные. Их цель – основательное переформатирование системы, созданной в Польше за годы, когда страной руководили оппоненты ПиС, правоцентристы из "Гражданской платформы".

Действия ПиС привели к протестам. С декабря по январь во многих городах на демонстрации выходило до нескольких десятков тысяч поляков. Был создан Комитет защиты демократии. А кое-кто даже начал говорить о польском Майдане.

Сразу скажем: Майдана в Польше не будет. По крайней мере, сейчас. Но это не значит, что в стране, которая является ближайшим соседом Украины, все хорошо.

Тревога и неправда

18 января в Брюссель приехал польский президент Анджей Дуда. Главным пунктом его визита была беседа с председателем Европейского совета, а до 2014 года – польским премьером Дональдом Туском.
Их встреча хорошо иллюстрирует произошедшие изменения.

С одной стороны – Туск, многолетний премьер, который был горячим сторонником евроинтеграции. С другой стороны – президент, за которым стоит политическая сила, своими действиями уже вызвавшая обеспокоенность в ЕС. И речь действительно идет не только о внутрипольском конфликте.

13 января 2016 года Европейская комиссия пообещала начать процедуру мониторинга ситуации в Польше с точки зрения соблюдения европейского законодательства. Этот механизм утвердили в ЕС в марте 2014 года.
Цель такого мониторинга – установить, не нарушает ли государство-член ЕС ценности Евросоюза. Например, принципы демократии.

А уже 19 января в Европарламенте состоялась дискуссия, посвященная ситуации в Польше. В Страсбург прибыла премьер Беата Шидло. Ее выступление, как и письмо, которое она ранее адресовала евродепутатам, должно заверить представителей ЕС, что в Польше с демократией все хорошо.

– Несправедливые голоса, которые неверно оценивают Польшу и польское правительство, – это результат недостаточного информирования. Или же они звучат от недоброжелателей, – говорила она, заверяя, что свободе слова в Польше ничто не грозит, так же, как и существованию Конституционного трибунала.

– Мы хотим быть в Европе, о которой мы мечтали, – говорила Шидло, однако подчеркивала, что политические проблемы Польша должна решать самостоятельно. То есть – что Еврокомиссия не должна начинать мониторинг правовой ситуации в Польше.

Однако ее слова, как и предполагалось, убедили далеко не всех. И Беате Шидло пришлось выслушать не столько вопросы, сколько обвинения в уничтожении демократических институтов в стране.
– Госпожа премьер, вы можете менять законы, но не ценности, – отметил заместитель правоцентристской фракции Эстебан Гонсалес Понз.

Представитель немецких "зеленых" Ребекка Хармс, которая занимается польскими и украинскими делами, предостерегла польское правящее большинство от "диктата", а известный своими острыми высказываниями шеф либералов Ги Верхофштадт попросил Шидло, чтобы та "не тянула Польшу в сторону Востока".

– Я знаю, что Качиньский не любит Путина. Я тоже не люблю Путина, меня даже внесли в его черный список, в котором нет Качиньского. Но удар по единству Польши и Европы может помочь Путину, – предостерег бельгийский политик.

Примечательно что, упрекая европейских коллег в недостаточной информированности о ситуации в Польше, Беата Шидло, мягко говоря, также прибегла к манипуляциям.

Так, многих возмутила ее фраза о том, что "Польша приняла миллион беженцев из охваченной войной Украины, которым никто не хотел помочь".

Однако официальная статистика свидетельствует, что это не является правдой. Ни одному гражданину Украины, который прибыл в Польшу после начала конфликта с РФ и подал запрос на статус беженца, он не был предоставлен.

"Теперь или никогда"

Когда-то в польской политике доминировал лозунг "А теперь, курва, мы", который в свое время высказал в одном из интервью Gazeta Wyborcza в 1997 году Ярослав Качиньский. Это означает, что политический победитель берет все, ставит на политические должности людей, руководствуясь не принципом профессиональных качеств кандидатов, а на основе разделения на "мы" и "они".

Официальный лозунг нынешней новой власти – "Перемена к лучшему". С таким лозунгом в мае 2015 года пошел на выборы Анджей Дуда, который убеждал, что он станет гарантом положительных изменений в польской политике, что новая власть не будет такой агрессивной, как предыдущая, и что он станет президентом всех поляков.

Но последние изменения, проведенные ПиС после победы, лучше всего можно охарактеризовать тем самым выражением Качиньского. Или же фразой "Теперь или никогда". А де-факто речь идет о переформатировании системы. Более того – о попытке попрощаться с III Речью Посполитой, то есть всем тем, что было построено в Польше с 1989 года.

Сегодня точно не стоит говорить о конце демократии в Польше и сравнивать сегодняшнюю власть с авторитарными режимами или даже диктатурами.

Однако это не означает, что поводов волноваться нет. Можно даже сказать, что их много.

"Перемена к лучшему", предложенная новой командой, это - прежде всего быстрые пеермены. А ее поспешность и масштабность вызывают серьезные опасения.

"Признаю, что я был неправ. Я думал, это займет у них 6 месяцев, а они справились за 6 недель. Стахановцы", – пошутил на днях в твиттере один из ключевых оппонентов власти, бывший глава МИД Польши Радослав Сикорский.

На первой линии огня оказалась борьба за Конституционный трибунал, то есть польский Конституционный суд. По мнению многих экспертов, а также самих судей, в настоящее время идет покушение на его независимость. По сути, новая власть пытается подчинить себе высший судебный орган.

Принят закон о скрытом наблюдении, основные положения которого были сформулированы еще предыдущей властью. Однако тогда ПиС, находясь в оппозиции, критиковала инициативы провластной команды, а теперь полиция и спецслужбы получили больше возможностей контролировать действия граждан в интернете.

Уже сейчас речь идет также об изменениях избирательного законодательства.
Следовательно, аргумент, который якобы должен закрыть рот политическим противникам – о том, что новая власть Польши выиграла демократические выборы, а значит, отстаньте от нее! – не убеждает.

В Украине фальшь этого аргумента хорошо известна. В 2010 году на демократических выборах победил Виктор Янукович, а одним из первых его решений стало подчинение Конституционного суда, благодаря которому он ввел изменения в Конституцию.

Скажете, такие сравнения неуместны? Возможно. Но стоит принять во внимание хотя бы тот факт, что журналисты, политики и активисты, которые критикуют польскую власть за рубежом, теперь трактуются как доносчики.

И это – не скрытые мнения, такая характеристика звучит даже в одном из официальных послевыборных видеороликов "Права и Справедливости": "Каждый имеет право на свое мнение, но проблемы начинаются, когда партия проиграла, и преданные ей журналисты изливают свое сожаление за рубежом".

"Эта привычка доносить на Польшу за рубежом... В Польше есть роковая традиция национальной измены. Собственно, и теперь это происходит. Это в генах некоторых людей, худшего сорта поляков", – заявил в декабре в интервью для телеканала "Република" Ярослав Качиньский.

Четвертая власть под прицелом

Один из ключевых вопросов состоявшейся во вторник в Европарламенте дискуссии – форсированные изменения в публичных, то есть общественных СМИ.

О необходимости перестановок представители ПиС говорили уже давно. Так называемая "перемена к лучшему" должна была включать и публичные СМИ. О них говорили и обещали, что они станут национальными СМИ, будут финансироваться государством, а не гражданами.

По мнению ПиС, это должно сделать их противовесом частным газетам, радиостанциям и телевидению, инвесторы которых родом из-за границы.
Другим моментом изменений в публичных СМИ, которые предлагал ПиС, должно стать уменьшение политизированности редакций, сложившегося при их предшественниках.

Как эти изменения выглядят на практике?

Первым результатом реформ в публичных медиа является повсеместная смена руководства на телевидении и радио, а также самих журналистов.

Их места занимают люди, которые раньше были связаны с правой прессой, проще говоря, с ПиС.

Хотя здесь не стоит идеализировать предшественников ПиС. Ведь во время предыдущих смен власти в Польше чистки в публичных СМИ также имели место.

Однако основное беспокойство вызывают системные реформы, которые, по мнению критиков, могут привести к фактическому подчинению публичных СМИ власти. В декабре 2015 года Сейм проголосовал, а президент подписал изменения в закон о СМИ, так называемый "малый закон о СМИ". Это переходные положения, которые будут действовать до момента вступления в силу так называемого "большого закона о СМИ".

"Малый закон" в первую очередь предусматривает, что Государственный совет по вопросам радио и телевидения, который, согласно Конституции, должен стоять на страже свободы слова, а также защищать интересы общества на радио и телевидении, отныне не будет иметь влияния на назначение членов наблюдательных советов в СМИ.

По сути, роль Госсовета, который (по мнению критиков новых изменений) ранее гарантировал независимость медиа, будет значительно ограничена. А часть его функций до принятия нового "большого закона" будет осуществлять лично министр государственной казны Польши. Без каких-либо коллегиальных решений.

По обе стороны баррикад

Символом перемен стал новый руководитель Польского телевидения – журналист и политик Яцек Курский.
После 1989 года он часто менял партийную принадлежность, но это всегда было правое крыло политической сцены. В начале 1990-х Курский был связан с партией "Согласие Центр" Ярослава Качиньского, а позже – собственно, с партией "Право и Справедливость", из которой он периодически выходил и возвращался. За это время он получил репутацию "политического бультерьера" Ярослава Качиньского.

В 2005 году во время президентских выборов Курский работал в избирательном штабе Леха Качиньского. Его вынудили покинуть штаб после высказываний о деде контркандидата Дональда Туска, будто тот служил в Вермахте. Помимо репутации "бультерьера", Курский также известен как решительный противник "Гражданской платформы" и Gazeta Wyborcza.

Теперь Курский уверяет, что в Польском телевидении он будет защищать его независимость.

Интересно, что на противоположной стороне баррикад находится его брат – Ярослав Курский, заместитель главного редактора столь нелюбимой Яцеком Курским Gazeta Wyborcza. Он не столь публичен, как Яцек.

Однако политическая ситуация заставила Ярослава Курского принять участие в последних демонстрациях Комитета защиты демократии. А во время одного из митингов в январе этого года он публично высказался: "Не все Курские плохие!", имея в виду своего брата.

Какими должны стать национальные СМИ?

Между тем, настоящая революция в сфере СМИ еще впереди. Она должна произойти после принятия так называемого "большого закона" о СМИ.

Из проекта известно, что важнейшей миссией "национального радио и телевидения", или TVP и Польского радио, будет "культивирование национальных традиций и патриотических и гуманистических ценностей, удовлетворение духовных потребностей слушателей и зрителей". Пусть даже "с сохранением объективизма, плюрализма, независимости и высокого качества".

Сделан и реверанс в сторону Церкви.

Закон должен установить, что национальные СМИ "уважают христианскую систему ценностей, принимая ее в качестве основополагающих универсальных принципов этики".

Еще одной задачей национальных СМИ станет распространение позиции и взглядов парламента, президента, премьера и других органов власти, а также "тщательное и плюралистическое" представление позиции зарегистрированных политических партий, профсоюзов и союзов работодателей "по ключевым публичным делам".
Возникает вопрос: а в такой ли степени будет представлена в этих национальных СМИ позиция оппозиционных сил, и не станут ли такие медиа обычным рупором власти?

В предыдущие годы правая оппозиция часто сетовала, что в публичных СМИ нарушен баланс плюрализма. Однако теперь оснований для беспокойства может быть значительно больше.
Прежде всего, главным органом контроля за СМИ станет вновь созданная организация – Совет национальных СМИ, которая будет иметь право увольнять руководителей национальных СМИ, определять их уставы и зарплаты.
Совет состоит из пяти членов, которых будут назначать на шесть лет. Двух из них будет назначать лично президент, еще двух – Сейм, а последнего – Сенат.

То есть ПиС будет иметь возможность контролировать всех членов Совета. Спрашивать, сохранит ли такой Совет аполитичность, пожалуй, излишне...

Другая новация – должны появиться новые общественные программные советы, которые должны вдохновлять СМИ на реализацию задач публичной миссии. Кандидатов смогут выдвигать вузы, неправительственные организации, а также католическая и другие церкви.

Нет сомнений при ответе на вопрос, сможет ли при таких изменениях Польское телевидение сохранить свою независимость, которую так обещал защищать его новый руководитель Яцек Курский.
Вопрос разве что в одном: способен ли ЕС заблокировать наиболее опасные новшества?

http://www.eurointegration.com.ua/rus/a … 0/7043598/

Geopolitika, Литва

Грозит ли Польше «путинизация»?
25.02.2016
Матас Якайтис

25 октября прошлого года после выборов в Сейм, нижнюю палату польского парламента, со значимым перевесом победу одержала партия «Право и справедливость» (ПиС), получившая 235 мандатов из 460. Оценив тот факт, что в мае президентом стал Анджей Дуда, временно прервавший свое членство в партии, можно утверждать, что верховная власть находится в руках этой партии.

Предвыборную кампанию ПиС сопровождали противоречивые лозунги. С одной стороны, партия взяла на вооружение националистичную и анти-российскую риторику, высказывалась против чрезмерного диктата ЕС и за запрет абортов и искусственного оплодотворения. С другой стороны, также была задействована социалистическая риторика. Партия обещала понизить пенсионный возраст, повысить налоги банкам, обеспечить пенсионеров бесплатными лекарствами, выплачивать молодым семьям по 500 злотых за второго и последующих детей, и т. д. Возможно именно столь пестрый набор предвыборных обещаний помог ПиС одержать победу, тем более что главный соперник — партия «Гражданская платформа» — участвовал в выборах без своих лидеров, президента Европейского совета Дональда Туска и бывшего министра иностранных дел и маршала Сейма Радослава Сикорского.

Новое правительство — новая политика СМИ

Новое правительство Польши во главе с премьер-министром Беатой Шидло и большинством в Сейме сразу взялось радикальных мер в сфере общественной жизни и ее возможного контроля. Был принят новый закон СМИ, следуя которому правительство уполномочено на прямую формировать управление государственных каналов теле- и радиовещания: телеканала ТВП1 и радиоканала «Polskie Radio». Управление ТВП1 ушло в отставку тем же вечером, когда был принят закон.

По утверждению представителей ПиС, вышеупомянутые средства массового информирования являются пристрастными, поэтому необходимо поменять содержание передач, а также управление. Что и было неотложно сделано: новым начальником государственного польского телевидения был назначен Яцек Курски, политик и журналист, лояльный ПиС.

Партия ПиС также отстранила пять судей Конституционного трибунала (КТ), которые были назначены правительством «Гражданской платформы». Сейм выбрал других судей и принял закон, согласно которому для принятия решений будет необходимо согласие двух третьих судей, когда раньше было достаточно простого большинства. Теперь во время заседания также необходимо присутствие 13 из 15 судей, хотя раньше было достаточно девяти.

Подобная система значит, что КТ не сможет опровергать решений правительства без согласия судей, назначенных ПиС, а таким образом можно будет избавиться от контроля решений, которые принимает правительство. Значит, опасения по поводу того, что конституционная реформа ПиС нарушает принцип разделения власти, не напрасны.

Оппозиция и ЕС против

Политика «перехвата» СМИ и КТ вызвала сопротивление со стороны оппозиционных сил страны. В Варшаве и других города прошли многотысячные демонстрации, обвиняющие правительство в стеснении демократии и требующие отмены законов, которые ограничивают свободу СМИ и независимость сил правопорядка. Несмотря на подобную реакцию, власть не поменяла свою позицию.

Возможно, что новое правительство Польши больше всего недовольно тем, какую международную реакцию вызвали реформы, и как на них отреагировали руководство ЕС и журналистские организации. Европейский парламент начал процесс мониторинга Польши по этому вопросу, чтобы постановить, не противоречат ли данные реформы и их воплощение принципам демократии. Ассоциация европейских журналистов указала, что новый закон «фактически понесет за собой непосредственный государственный контроль над общественным телевидением и радио, и приведет к систематичной необъективности редакций вещателей по отношению к теперешнему правительству».

Кроме того, в польских и зарубежных СМИ идут дискуссии по поводу того, является ли стремление ПиС консолидировать власть в своих руках угрозой единству ЕС. Представители ПиС открыто говорят о своем желании создать «Четвертую республику» —Польшу, которая бы вела самостоятельную политику по отношению ЕС и России, активно защищала национальные интересы страны, стремилась вернуть на родину сограждан, покинувших страну за последние несколько десятилетий. Кроме того, были бы попытки «очистить» структуры власти от «предателей», как некоторые правые политики называют чиновников «Гражданской платформы». Один из наиболее известных польских диссидентов, редактор газеты «Gazeta Wyborcza» Адам Михник недавно заявил, что, если при смене правящего большинства из всех институтов власти вытесняются проигравшие, то это»анти-коммунизм с нечеловеческим лицом»(аллюзия на стремления архитектора «Пражской весны» Александра Дубчека создать «социализм с человеческим лицом»).

На руку Путину?

Как на сайте новостей «Wirtualna Polska» о новом польском правительстве писал журналист Зиемовит Шчерек, «мы расшатываем структуру ЕС — одной организации, обеспечивающую нашу безопасность, а в другой организации (НАТО) мы успешно ухудшаем свои позиции». По словам журналиста, «Победа ПиС свидетельствует о том, что Польша начала дрейфовать по направлению, начертанному Будапештом и Москвой». Здесь очевидно имеется в виду в первую очередь критический взгляд Виктора Орбана на политику ЕС в целом и на целостность его членов, а также мировоззрение и авторитарные принципы правления де факто лидера Венгрии, которые постепенно перенимает лидер ПиС Ярослав Качиньский. По слова Шчерека, ценности, которых придерживается партия Качиньского, ближе лидеру Кремля, нежели Западной Европе. Эта партия требует смирения, не терпит контроля, хотя европейская демократия основывается на том, что разные отрасли власти контролируют друг друга.

Шчерек утверждает, что Качиньский и его партия нужны России. Если в планах Путина ослабление НАТО и ЕС, особенно по разделительной черте между Центральной и Восточной Европой, политика ПиС прекрасно служит для этой цели. Партия Качиньского не ищет компромиссов ни во внутренней, ни во внешней политики, открыто поддерживает критический настрой Орбана по отношению к ЕС, стремится усилить двусторонние отношения с отдельными странами ЕС, и держится достаточно негативной позиции по поводу Германии.

Разве поддержка разногласий стран ЕС и враждебности намерениям Брюсселя сплотить Европу не то, о чем мечтает Путин? Как утверждает бывший премьер Бельгии, лидер Альянса либералов и демократов за Европу Ги Верхофстадт, «… подобными политическими действиями Качиньского способствует Путину, так как Путин ненавидит европейское единство, а то, что происходит в Польше, может помочь ему воплотить свои планы».

Правящие политики ПиС несогласны со столь строгой критикой политиков своей страны и ЕС. С оценкой политики нового польского правительства, которую предоставили представители Европейской комиссии и Европейского парламента, несогласен и Дуда, который 18-ого января в Брюсселе призвал терпимее относится к событиям в Польше и спокойнее решать споры его страны и ЕС. Кроме того, когда 20 января в ЕП решался вопрос о начале мониторинга Польши, премьер-министр Шидло заявила, что реформы в стране проводятся со стремлением выполнить обещания избирателям, поэтому ЕП этот «договор с избирателями» должен считать настоящим проявлением демократии.

Смоленская дилемма

Все же один из пунктов «договора с избирателями» ПиС и ее лидеру Качиньскому будет сложно воплотить в жизнь. Речь идет о его обещании создать парламентскую комиссию по расследованию обстоятельств катастрофы самолета Ту-154М, который в 2010 году потерпел крушение неподалеку от смоленского аэропорта. В катастрофе погиб президент Польши Лех Качиньский и более 80 чиновников, которые все направлялись на мероприятие по поводу 70-летней годовщины трагедии в Катыне и на церемонию открытия памятника погибшим полякам.

Создать комиссию несложно, хотя, если бы комиссия пришла к выводу, что катастрофа в Смоленске была часть чьего-то плана, а Сейм принял бы соответствующее постановление, Польша оказалась бы в двусмысленном положении. Чего бы Польша ждала от своих союзников по ЕС и НАТО, если в документе было бы указано, что в смерти польского президента виноват Кремль? Следовало бы его за это наказать? Логично было бы ожидать одного: полного игнорирования такой «новости».

Но удовлетворил бы такой настрой польских союзников Качиньскогои его окружение? Очевидно, что нет. Это также на руку Путину, так как на Польшу, которая активно выражает негативную позицию по поводу России, союзники стали бы смотреть как на выскочку, а за это ее бы подвинули на задний план структур ЕС и НАТО.

Поэтому Качиньскому придется серьезно подумать по поводу исполнения «договора с избирателями». Наверное и о других такого рода «договорах», которые прямо или косвенно подрывают международный престиж Польши и даже способны «путинизировать» ее.

Оригинал публикации: Will Poland face “putinization”?
Опубликовано 12/02/2016 10:33
http://inosmi.ru/politic/20160225/235529432.html

Rzeczpospolita, Польша

Памятники — в утиль как можно быстрее

06.04.2016
Анджей Талага (Andrzej Talaga)

Россия обратилась с жалобой на Польшу в ЮНЕСКО и ОБСЕ. Причиной послужил план по демонтажу монументов советским солдатам, которые россияне считают памятниками культуры. В реальности же речь идет о борьбе за пространство символов.

Москва давно знает, что это важный элемент геополитики. Варшава долго пренебрегала этой темой, и хорошо, что она наконец начала наверстывать упущенное.

Российские протесты вызваны новым законом, призванным очистить общественное пространство от советских «сувениров», а также обращением Института национальной памяти к органам местного самоуправления с просьбой не ждать вступления его в силу и самим активизировать деятельность. Большинство монументов уже демонтированы, но некоторые сохранились. Наведение порядка в этой сфере оставалось на совести местных властей, многие ради собственного спокойствия не трогали эти реликты, чтобы не навлекать на себя критику России и ее поборников. Сейчас польское государство взяло дело в свои руки: спустя 25 лет после обретения нами независимости им займутся системно.

В контексте демонтажа советских памятников и мемориальных досок звучат мнения, что это бессмысленное провоцирование и оскорбление памяти воинов, которые отдали жизнь на польских землях в борьбе с Гитлером. Раз советские символы остаются даже в Германии и Австрии, странах, которые победила Красная армия, то почему не оставить их и в Польше. Это можно было бы сделать, если бы не то, что Россия использует памятники в политических целях. Москва считает их доказательством памяти о советских освободителях и выражением безусловной благодарности, которой они заслуживают.

Современная Россия назвала себя правовой и политической продолжательницей Советского Союза, а ее государственным мифом стал культ победы Красной армии во Второй мировой войне. Соответственно, каждый, кто покушается на эту память, совершает акт агрессии. Тем самым остающиеся в Польше памятники становятся элементом легитимации современной России.

Если мы оставляем их на месте, мы соглашаемся на эту неприемлемую для Польши схему. Опустим даже, как говорил классик, «очевидную очевидность»: то, что Красная армия принесла нам не свободу, а порабощение, а ее приход знаменовал начало новой эпохи террора. Дело в том, что памятники и мемориальные доски обозначают сферу потенциальных претензий — не обязательно даже на управление Польшей или передвижение границ, но на вмешательство в польские дела, пересмотр нашего отношения к истории, совместное формирование исторической памяти. А на это мы согласиться не можем.

Памятники, здания государственных институтов, храмы обозначают границы культурного и, вытекающего из него, политического влияния. Барочные костелы на Украине и в Белоруссии показывают, как далеко простиралась Западная Европа в лице Польской республики. Даже удивительно, что коммунисты не приказали их снести. Раньше купола церквей в Центральной Польше обозначали царское владычество, поэтому независимая Польша снесла Александро-Невский собор на Саксонской площади в Варшаве — символ русской аннексии.

Свободное общество имеет право очищать общественное пространство от памятников и прочих символов, которые противоречат его ценностям, в особенности — если эти монументы были воздвигнуты другим государством. Это необходимо. Пространство и его символика формируют убеждения. Зачем маленькому Антеку или Зосе вообще спрашивать родителей: «Что это за памятник?» Пусть лучше они растут в пространстве, полностью свободном от реликтов порабощения.

Эти памятники — не часть нашей истории, а печать иностранного доминирования. Так что мы должны их снести. Те, которые представляют какую-то художественную ценность, можно перенести в музеи.

Аргумент, что Польша нарушает международные обязательства в сфере охраны мест захоронения павших на войне солдат, не выдерживает критики. Если монументы стоят на могилах, что случалось часто, тела можно эксгумировать и достойно перезахоронить на военных кладбищах. Впрочем, так в подобных случаях и делалось каждый раз.

России важны не солдаты, потому что их останкам ничего не угрожает: она хочет, чтобы в Польше оставались символы нашего повиновения.

Оригинал публикации: Talaga: Pomniki na złom. Jak najszybciej
Опубликовано 06/04/2016 15:28
http://inosmi.ru/social/20160406/236027627.html

Steigan blogger, Норвегия

Подразделения США способствуют росту польского реваншизма

22.01.2017
Пол Стейган (Pål Steigan)

Когда американская бригада, полностью укомплектованная танками, бронетранспортерами, самоходными орудиями и прочим военным снаряжением, вошла в Польшу, это вызвало эйфорию в Варшаве. Польский министр обороны Антоний Мачеревич (Antoni Macierewicz) заявил, что теперь больше нет того мирового порядка, который был принят в Ялте в конце Второй мировой войны.

Военные и политики США, возможно, решат, что это победа. Но для соседей Польши это плохая новость.

В Польше живы мощные реваншистские силы, и хотя риторика и пропитанный ненавистью язык направлены против России, проблемы возникают не для России, а для соседних стран, если Польша действительно намеревается пересмотреть ялтинские договоренности.

Польша — страна со сложной историей. Это «страна на колесах», которую борьба между великими державами толкала то туда, то сюда. Одно время она вообще исчезла с карты. У националистов Польши — как в правительстве правой ориентации, так и среди явных фашистов — есть мечта о Великой Польше от Балтийского до Черного моря. А на заднем плане уже маячит уния Литва-Польша.

Советский Союз действительно в 1945 году аннексировал восточные части Польши. Но польские политики, видимо, забывают, что Польша в то же время аннексировала восточные части Германии. Сейчас уже более нет Советского Союза, поэтому если Польша хочет получить назад свои восточные земли, как это было до Ялты, то это произойдет за счет Литвы, Белоруссии, Украины, Чехии и Словакии.

Польские националисты считают, например, что украинский Львов должен быть польским. Но немецкий реваншист захочет сказать, что город блистал в те годы, когда он назывался немецким Лембергом.

И если разорвать на куски Ялту, то почему же не сделать то же самое с Версалем? Венгрия и Турция имеют такое же «право» — или никакого права — требовать возвращения больших территорий.

Ялта была компромиссом великих держав, и это, естественно, означало, что многочисленные национальные факторы были отброшены в сторону. В первую очередь это привело к массовым этническим чисткам немецкого национального меньшинства в Восточной Европе. Но Ялта была компромиссом после войны, которая стоила жизни более 50 миллионам человек. Если эту запись отмотать назад, то цена может вырасти более чем в два раза.

В настоящее время США и Запад уже отбросили Ялту и Версаль. Распад Советского Союза и Варшавского пакта означал смерть Ялты и начало эпохи западного завоевания территорий бывших советских союзников. Войны, разделившие Югославию, означали, что был полностью поставлен вне игры Версаль.

Две мировые войны были катастрофами, стоившими жизни многим миллионам людей и приведшими к страшным разрушениям. Теперь же политики снова почувствовали вкус крови. Агрессивное продвижение США к границам России и переворот на Украине под руководством США сильно способствовали этому.

И, похоже, норвежская общественность не понимает, что происходит.

http://inosmi.ru/politic/20170122/238570249.html
Оригинал публикации: USAs tropper fremmer polsk revansjisme
Опубликовано 19/01/2017 15:09

Polonia Christiana, Польша

Над Польшей висит красный туман

16.05.2017
Лукаш Карпель (Łukasz Karpiel)

Отличается ли запах кофе, выпитого у памятника «освобождению 1945 года» от запаха кофе в кафе, которое не отравляет близость советского монумента? Дают ли деревья в сквере у площади, носящей имя советского бандита, меньше прохлады в жаркий день? Если верить Збигневу Херберту (Zbigniew Herbert) (польский поэт, драматург и эссеист, — прим.пер.), да. Ведь это, по сути, вопрос вкуса…

Идет 2017 год. Красных руководителей, удельных князьков, которые управляли советским бараком под названием Народная Польша, становится все меньше. Те, кто еще остался в живых, больше боятся не правосудия, а ухудшения самочувствия. Носивший темные очки самый верный слуга московских хозяев (Войцех Ярузельский, — прим.пер.) даже удостоился от нашей родины торжественных государственных похорон. Фамилии деятелей, которые занимались советизацией Польши в разных сферах, продолжают виднеться тут и там, оскверняя общественное пространство и распространяя вокруг себя красный туман. Однако «перемены к лучшему» (программный лозунг партии «Право и справедливость», пришедшей к власти в 2015 году, — прим.пер.) постепенно добираются и до них.

Одиссея декоммунизации

В сентябре прошлого года вступил в силу закон о декоммунизации. На переименование улиц, площадей и скверов органам местного самоуправления дали 12 месяцев. Теперь запрещается увековечивать память людей, организаций и событий, которые символизируют коммунизм или иные тоталитарные режимы, а также каким-либо образом их пропагандируют. Согласно новому закону, к пропагандирующим коммунизм относятся также названия, связанные с людьми, организациями и событиями, которые напоминают о репрессивной, авторитарной и несуверенной системе власти, существовавшей в Польше в 1944-1989 годах. Если органы местного самоуправления в вышеупомянутый срок не выполнят предписанные законом действия, руководитель воеводства в течение трех месяцев издаст указ о переименовании сам.

Жителям улиц, названия которых изменятся, не придется менять документы, поскольку ими можно будет пользоваться до конца срока действия. Когда закон вступал в силу, по оценкам Института национальной памяти, переименование должно было затронуть от 1300 до 1500 улиц. Эта цифра уменьшается, однако не все города с одинаковым рвением взялись за очистку общественного пространства от красных наслоений прошлого. Что же, в поляках еще остается большевистский дух.

Polonia Christiana взялась за дело

К делу очищения нашего окружения от коммунистических покровителей активно подключились независимые интернет-порталы и локальные СМИ. Неукротимый антикоммунистический дух членов этих редакций (СМИ, связанные с предыдущим истеблишментом, зачастую называют его «звериным») стал двигателем процесса декоммунизации общественного пространства. Особенно важную роль играл он в местах, где редко бывают камеры общенациональных телеканалов, а руководящие посты продолжают занимать представители не заинтересованной в смене статус-кво клики, чьи корни уходят в эпоху ПНР.

Свой скромный, но весомый вклад в это трудное дело борьбы с красными покровителями внес также портал PCh24.pl. При помощи публикаций и освещения дискуссий на эту тему нам удалось посодействовать «отставке» с должности покровителей государственных институтов тех, кто занимался закреплением московской диктатуры на Висле. Эти случаи заслуживали особенного внимания, поскольку речь чаще всего шла об образовательных учреждениях. Сложно представить, что школы могут носить имена людей, которые оставили в истории нашей отчизны такой мрачный след. Это такие люди, как Ян Красицкий (Janek Krasicki) или Ханна Савицка (Hanna Sawicka). Какой пример для подражания они могут дать ученикам и педагогическому коллективу? Как воспитывать молодежь под покровительством предателей, которые продались кремлевским хозяевам? Служить двум господам невозможно…

Почему нам пришлось так долго ждать закона о декоммунизации общественного пространства? Ответ кажется простым: потому что слишком большая часть нашего общества относилась к теме очищения своего ближайшего окружения от красного наследия, мягко говоря, с безразличием. Сложно сказать, произошли ли в этом плане подвижки, но важно, что у руля страны оказалась партия, готовая взять на себя задачу по ликвидации следов эпохи, которая совершенно заслуженно ушла в прошлое.

На декоммунизацию, однако, необходимо взглянуть не только с юридической или исторической перспективы. Это в первую очередь вопрос морального императива. Людей, которые служили дурному делу, нельзя ставить на одну доску с теми, кто служил добру. Невозможно одновременно прославлять санитарку «Инку» — Дануту Седзикувну (Danuta Siedzikówna) и коммунистическую активистку Савицкую, которая стремилась перекрасить Польшу в красный цвет по указке Москвы. Такая ситуация закрепляет крайне опасное явление морального релятивизма. В свою очередь, отказ от коммунистических покровителей позволит вернуться к аксиологическому порядку, который опирается на триаду «правда — добро — красота».

Мы должны передать следующим поколениям, которым придется столкнуться с множеством этических проблем — возможно, еще не известных нам — свободное от коммунистического наследия Отечество. Свободное по крайней мере в символической сфере, которая служит прибежищем ценностей. Отдельная проблема, надежд на решение которой, пожалуй, нет, — это присутствие в нашей общественной и политической жизни живых «памятников» эпохи ПНР. Среди них еще есть довольно бодрые бывшие сотрудники служб безопасности, коммунистические генералы, работники судебных органов, так называемые деятели культуры и так далее. Их длинные тени продолжают тянуться за нами. То, что мы не порвали с коммунистическим прошлым, произведя исторический, политический и юридический суд над прежними лидерами, и не запретили на законодательном уровне красным аппаратчикам занимать государственные должности, продолжает создавать в стране проблемы (это, однако, тема для отдельной статьи). Остается надеяться, что после декоммунизации общественного пространства хотя бы часть из них будет чувствовать себя не так вольготно, как сейчас.

Правда обходится дорого

Безусловно, вытекающая из закона необходимость смены табличек, печатей и тому подобных предметов будет связана с расходами. Возможно, было бы правильно возложить их на органы местного самоуправления, например, по принципу солидарности более богатых районов с менее зажиточными. Стоит обратить внимание, что тему «оценки» декоммунизации чаще всего поднимают круги, жизненно заинтересованные в сохранении красной версии истории нашей Родины. Рядясь в одежды защитников наших кошельков или государственной казны, они ведут беспощадную игру, стремясь ослабить антикоммунистический запал. К сожалению, они достигают в этой сфере успехов.

Но неужели торжество правды не достойно жертвы? Иногда стоит сделать шаг, который, как говорил детектив Беднарский (герой польского телесериала, — прим.пер.), позволит уменьшить количество зла в мире. Вернемся к Херберту. Он совершенно прав: это вопрос вкуса, который выступает не только эстетической категорией, но прежде всего ориентиром, указывающим на правду и предписывающим бороться со злом.

Пусть примером нам станут благородные и достойные подражания люди, которых было в нашей истории немало, а не прислужники коммунистического угнетателя, место которым в галерее с короткой подписью: «Осторожно, опасность!»

http://inosmi.ru/politic/20170516/239358809.html
Оригинал публикации: Czerwony smog wisi nad Polską
Опубликовано 15/05/2017 12:27

Do Rzeczy, Польша

Россия выбрала Польшу своим врагом

Интервью с историком Анджеем Новаком (Andrzej Nowak)

11.09.2018
Мачей Печиньский ( Maciej Pieczyński)

Do Rzeczy: Какие отличительные черты есть у российского империализма?

Анджей Новак: Британский историк Джеффри Хоскинг (Geoffrey Hosking) очень верно подметил, что если у Англии, Франции или Испании были империи, то Россия империей остается. Речь идет не о времени — в первых трех случаях прошедшем, а в четвертом — настоящем, а разнице между «иметь» и «быть». Англия или Франция могут существовать без колоний, а Россия отказаться от империи не в состоянии, ведь ее колонии (периферии, захваченные земли) не отделяет от центра «большая вода». «Естественные» границы России — это с одной стороны Атлантический, а с другой — Тихий океан. Пока ей удалось подчинить себе лишь часть этой территории. С завоеванными народами она тоже обходилась специфично. Непокорные элиты подневольных народов подвергались преследованиям, при этом локальное самосознание и местные органы управления продолжали существование. Обычной практикой в рамках имперской политики России (даже еще до того, как Петр I, начавший разворот к Европе, внедрил название «Российская империя», которое отсылало к Древнему Риму) было истребление или переселение людей, живших на захваченных территориях. Первой жертвой Московского княжества стал Великий Новгород. Новгородскую «верхушку» вырезали, часть жителей переселили, а их место заняли подчиняющиеся новым властям элиты с территорий, которые контролировала Москва. Этот метод использовался вплоть до середины XX века, о чем прекрасно помнят последние оставшиеся в живых свидетели ликвидации Восточных Кресов (регионы современной Украины, Белоруссии и Литвы, до 1939 года входившие в состав Польши, — прим. пер.).

- В своей новой книге «Метаморфозы Российской империи 1921-1921 годы. Геополитика, оды и народы» вы указываете три фактора, сформировавшие геополитическую ориентацию России: наследие Золотой Орды, «собирание земель русских» и защита православия. Насколько первый из них повлиял на то, что Россия стала жестоким центристским иерархическим государством?

— Длившееся два века монголо-татарское иго не сыграло решающей роли, здесь сплелись разные обстоятельства. Во-первых, выживать в условиях сурового севера, где находится колыбель русского народа, было очень сложно. Во-вторых, управлять огромным пространством, которое не ограничивают естественные преграды, можно только сильной рукой. В-третьих, Россия, лежащая в евразийском пограничье, продолжала территориальную экспансию, подчиняя азиатские народы. Она двигалась, не как монголы, из Азии в Европу, а в противоположном направлении, принимая традиции и методы управления своих предшественников.

- Россия обречена оставаться агрессивной империей с авторитарным режимом?

— Нет, это не приговор, нельзя сказать, что империализм у россиян в крови. Однако в результате стечения исторических обстоятельств в России сформировалась специфическая политическая культура, отличающаяся от европейской. Суть ее отличий лучше всех уловил выдающийся российский историк и семиотик Юрий Лотман. Он говорит о двух политических культурах. В первой подданные вверяют свою судьбу властителю, а тот с их позволения делает то, что считает верным. Во второй подданные (граждане) заключают с лидером договор, обе стороны которого имеют равные права. В России сформировалась культура первого типа: власть выступает там субъектом, которому беспрекословно подчиняется народ. На это накладывается также особое отношение к насилию. Кто-то, кто плохо знает эту страну, но придерживается политкорректного подхода, может счесть такой тезис возмутительным, однако, это не диагноз русофобов, а то, какими видят себя сами россияне.

Достаточно почитать известного современного российского писателя Захара Прилепина. В своих романах, действие которых разворачивается в Чечне или на Соловецких островах, он совершенно спокойно и даже с восхищением, в котором сквозит презрение к жизни, пишет об истреблении тысяч врагов России — как своих соотечественников, так и чужаков. Царь или Сталин имеют право убивать в том числе собственных граждан, если это служит интересам империи. "Пускай я раб, но раб царя вселенной«, — так описал суть этого менталитета Лермонтов.

- Вы пишите в своей книге, что царица Екатерина II, объясняя необходимость раздела Польши, использовала два аргумента. Европейцам она говорила о подавлении «якобинского» бунта непокорных поляков, а на внутриполитической арене — о собирании земель русских. В одной из ее записок граница Польши практически совпадает с появившейся позднее так называемой линией Керзона. Екатерина подчеркивала, что она не забрала ни пяди польской земли, вернув только землю русскую. Почему ее последователи, несмотря на то что они ориентировались на просвещенную Европу, частью которой де факто выступала Речь Посполитая, решили присвоить также этнические польские земли?

— Территория современных Украины, Белоруссии и Литвы, лежащие на восток от Буга, благодаря Унии с Польшей в течение четырех веков находились под сильным влиянием упоминавшейся выше культуры общественного договора, европейской цивилизации. Россия, даже когда ей управляли такие «просвещенные» монархи, как Екатерина II, вела на этих землях православную реконкисту, стремясь закрепить свой контроль.

Российские правители были убеждены, что Россия выступает наследницей прежней Киевской Руси. Но это было фикцией. Последователи Екатерины убедились, что территории, которые в X-XII веке считались русскими, в культурном плане уже не напоминают ни прежнюю, ни современную им Россию. Традиции, политическая культура связывали их уже с наследием Речи Посполитой. Сложно было ожидать, что представители польской или полонизированной шляхты (полмиллиона человек), живущие на восточном берегу Буга, внезапно провозгласят себя носителями русского самосознания.

- Значит, чтобы вернуть прежнюю Русь, нужно было уничтожить Польшу?

— Да. Речь шла не об уничтожении поляков как этнической группы, а о ликвидации конкретной политической культуры, которую Речь Посполитая создала на огромном пространстве между Балтийским и Черным морями. Попытки русифицировать этот регион за сто лет не принесли результата. Это произошло не потому, что польская стихия победила, а потому, что в это время начали формироваться украинское, белорусское, литовское самосознание.

- В своей книге вы упоминаете о мечтах части польских элит: эти люди смирились с доминированием России, но хотели создать в ее рамках автономию, которая стала бы для царской империи чем-то вроде того, чем была Греция для Римской империи, то есть подчиняющейся центру слабой в политическом, но сильной в культурном плане провинцией. Почему претворить в жизнь такой план было по определению невозможно?

— В первые годы своего существования Царство Польское действительно обладало либеральной автономией. Важен был сам факт того, что на карте Европы вновь появилось название польского государства. Однако Александру I в итоге пришлось ужесточить свою позицию. Дело было не в том, что польский истеблишмент требовал от царя распространить автономию на все земли, захваченные во время разделов. В первую очередь автономия Царства Польского не устраивала российские элиты: им не нравилось, что оно стало полигоном для испытания либеральных институтов и получило собственную конституцию и парламент раньше, чем россияне. В итоге победила концепция придворного историка Николая Карамзина, который считал, что существование Польши в любой форме угрожает России. Он опасался, что польское государство начнет в более или менее открытой форме стремиться вернуть себе Гродно и Вильно, а потом Киев и Смоленск. Такова суть российского империализма: он считает господство над землями Речи Посполитой геополитическим ключом к Европе, а одновременно опасается перспективы полного распада.

- Какое место в истории развития российского империализма занимает коммунизм?

— Советская России продолжала геополитический курс Российской империи. Лозунги Ленина на самом деле мало отличались от тезисов евразийцев, которые собирались выступить вместе с Азией против Европы. Советские коммунисты хотели «освободить» порабощенных жителей азиатских и африканских колоний Запада. В имперской риторике России всегда присутствовала идея «защиты слабых». Она звучала даже в выступлении российского премьер-министра Путина в Гданьске 1 сентября 2009 года. Он заявил, что одной из причин развязывания Второй мировой войны стал несправедливый по отношению к Германии Версальский договор. Получается, что 17 сентября 1939 года Россия в очередной раз вступилась за пострадавших: не только за притесняемых «польскими панами» украинцев и белорусов, но и за Третий рейх — жертву решения Запада.

- Самый большой раздел в вашем новом труде посвящен концепции евразийства. Какое место отводится в ней Польше?

— Евразийство, по задумке, должно было перенаправить российскую экспансию в Азию, поэтому изначально казалось, что у Польши появятся шансы на мирное сосуществование у западных рубежей империи. Такие надежды питал, в частности, Роман Дмовский (Roman Dmowski).

- Евразийство остается популярной концепцией в кругах российских элит, а Польша уже не предъявляет претензий на «давние русские земли», так что этот антипольский аргумент Екатерины II и Карамзина утратил актуальность. Что в таком случае мешает нам сблизиться с Россией?

— Польские сторонники такого «сближения» забывают о давних традициях российско-немецкого сотрудничества. У нас с этой традицией связаны только отрицательные воспоминания, а в России и Германии (а также в некоторых кругах других западных стран) ее оценивают положительно. Один оксфордский профессор выпустил недавно книгу, посвященную истории Первой мировой войны, в его работе проводится мысль, что к катастрофе привел именно разрыв сотрудничества между этими двумя государствами. Союз россиян и немцев преподносится как единственная гарантия выживания Европы в том числе в безумном мире начала XXI века. Раз взаимодействие России и Германии настолько естественно и благотворно, то зачем между ними нужно какое-то еще государственное образование? Люди, мечтающие о сотрудничестве с Москвой, не понимают, что имперская логика будет всегда подталкивать ее к контактам не с нашей страной, а с Берлином.

- Однако Путин до сих пор не завоевал даже «Новороссию». Он не прислушался к уговорам таких сторонников империализма, как Дугин, Стрелков или Прилепин, и остановился. Почему вы думаете, что он не решит пойти дальше?

— Путин — более благоразумный политик, чем наивные идеалисты, придерживающиеся радикальных имперских взглядов, которым хотелось бы с калашниковым наперевес двинуться в Европу уничтожать врагов России.

- Путин хочет того же самого, но предпочитает не спешить? Не выступает ли частью этого плана концепция раздела Украины между Польшей и Россией, о которой в последнее время пишет агентство «Регнум»?

— Подобные предложения мы слышим уже лет 30. Цель — Украина. Удивительно, насколько действенной оказалась российская антиукраинская пропаганда, распространяемая в Польше. Путин может позволить себе отказаться от военных операций. Он хочет убедить украинцев (предварительно их унизив), что в контексте конфликта с Варшавой, отсутствия перспектив на интеграцию ЕС и того, что однажды США перестанут поддерживать Киев, единственный путь для их страны — это возвращение под крыло Российской империи. Польшу Путин пока покорять не будет, наша страна идет в его меню следующим пунктом.

- Когда, каким образом и почему он нас «съест»?

— Отталкиваясь от исторического опыта, можно обрисовать два возможных сценария развития событий. В первом экспансия остановится на Буге и Сане (ни один российский империалист не позволит отдать Львов полякам, ведь это «исконно русский город»). Польше позволят существовать в ее «этнических», то есть фактически современных границах, но при условии, что она откажется от самостоятельной внешней политики и членства в НАТО. Политический режим придется адаптировать к российской модели, ведь если в России будет авторитаризм, а у нас демократия, российские диссиденты начнут искать поддержки в «якобинской» Варшаве. Сталин всегда говорил, что поляки должны относиться к Москве дружественно не только на внешнеполитическом, но и на внутриполитическом уровне. Столетием ранее то же самое подчеркивали декабристы. Значит, в Польше нужно изменить политическую культуру по российскому образцу.

Если никто в Польше не будет бунтовать, наше государство сможет продолжить существование, но если даже небольшая группа наших соотечественников решит протестовать, россияне заключат: «Зачем нам эти строптивые поляки, раз за Одрой у нас есть настоящий серьезный партнер по переговорам». И уже ничто не остановит Россию и Германию от того, чтобы установить общую границу. Так выглядит второй сценарий. Я не утверждаю, что именно таков план Путина, но не принимать во внимание этот вариант развития событий было бы неосмотрительно, ведь такие решения буквально вписаны в культурный код представителей российской элиты. Именно об этом я пишу в своей книге «Метаморфозы Российской империи».

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Оригинал публикации: Rosja nie umie nie być imperium
Опубликовано 10/09/2018 16:04
https://inosmi.ru/politic/20180911/243205775.html