Подготовка к войне в 1940-1941 годах

     В 1940 г., вскоре после окончания кампании на Западе, штаб группы армий
"Б" под командованием фельдмаршала фон Бока был переведен в Познань.  Спустя
некоторое время в Варшаву был переброшен штаб  4-й  армии  фельдмаршала  фон
Клюге. До этого вдоль нашей восточной границы располагалось всего  несколько
дивизий, включая одну кавалерийскую. Они дислоцировались в крупных  городах,
как в мирное время, а вдоль границы принимались обычные  меры  безопасности.
Красная Армия располагавшаяся по ту сторону  демаркационной  линии,  которая
разделяла Польшу, вела себя так же тихо, как и наша армия. Было ясно, что ни
та, ни другая сторона  не  помышляет  о  войне.  Но  едва  прекратились  все
действия во  Франции,  немецкие  дивизии  стали  постепеенно,  но  неуклонно
перебрасываться на Восток.
     До января 1941 г. ни фельдмаршал фон Клюге, ни  его  штаб  не  получали
никаких указаний о подготовке к войне с Россией Затем из штаба группы  армий
мы получили приказ с весьма осторожными формулировками, в котором намекалось
на возможность кампании на Востоке  и  было  много  туманных  фраз  и  общих
положений.
     С  планом  операции  "Барбаросса"  (условное  обозначение  вторжения  в
Россию) высшие командиры познакомились позднее. Весной 1941 г все  больше  и
больше дивизий перебрасывалось на Восток. Чтобы скрыть это от  русских,  они
дислоцировались  далеко  от  границы.  Создавались   штабы   новых   крупных
соединений на  Востоке,  проводились  штабные  учения  и  тактические  игры.
Никаких сомнений относительно решения  Гитлера  напасть  на  Россию  уже  не
оставалось, и штабы всех частей и соединений усилили  свои  приготовления  к
войне
     В эти месяцы создалась весьма странная атмосфера. Прежде всего мы  себе
ясно представляли, что повлечет за собой новая война. В первую мировую войну
многие из нас еще младшими офицерами воевали в России, и поэтому  мы  знали,
что  ожидает  нас.  Среди  офицеров  чувствовалось  какое-то   беспокойство,
неуверенность. Но долг службы требовал  тщательной  кропотливой  работы  Все
карты и книги, касающиеся  России,  вскоре  исчезли  из  книжных  магазинов.
Помню, на столе фельдмаршала Клюге в Варшаве всегда лежала кипа таких  книг.
Наполеоновская кампания 1812 г. стала предметом особого изучения. С  большим
вниманием Клюге читал отчеты генерала де Коленкура об этой  кампании  {Арман
де Коленкур Мемуары "Поход Наполеона в Россию. Госполитиздат, М, 1943 (Прим.
ред)}. В них раскрывались трудности ведения войны и  даже  жизнь  в  России.
Места боев Великой армии Наполеона были нанесены на наши  карты.  Мы  знали,
что вскоре пойдем по следам Наполеона.
     Изучали мы и русско-польскую войну 1920  г.  Как  начальник  штаба  4-й
армии я  прочитал  для  офицеров  нашего  штаба  ряд  лекций  на  эту  тему,
иллюстрируя ход событий подробными  схемами  и  картами.  Припятские  болота
сыграли  важную  роль  в  этой  войне.  Огромный  район   болот   и   лесов,
простирающийся от Бреста до Днепра и едва  ли  не  равный  по  площади  всей
Баварии. не был совершенно непроходим, как раньше. Во время  первой  мировой
войны мы проложили себе путь через эту территорию и вскоре снова  собирались
пройти нему.
     Наша  подготовка  к  проведению  операции  "Барбаросса"  была  частично
прервана весной в связи с так  называемым  Балканским  инцидентом.  Помня  о
Галлиполи {Галлиполи - Галлипольский полуостров в турецкой Фракии,  1915  г.
при поддержке флота высадились англо-французские войска  с  целью  захватить
Константинополь и вывести из войны Грецию, являвшуюся в первой мировой войне
союзницей Германии, акция успеха не имела (Прим. ред.)}, Гитлер боялся,  что
англичане попытаются еще раз совершить диверсию в  этом  уголке  Европы.  Он
учитывал  вероятность  высадки  противника  в  Греции,  которая   могла   бы
англичанам дать возможность продвинуться через Болгарию на север  и  нанести
удар в  тыл  наступающей  на  Восток  группе  армий  "Юг"  фельдмаршала  фон
Рундштедта. Чтобы избежать этого и обеспечить безопасность румынской  нефти,
он  стремился  укрепить  политические  и  военные  узы,  которые   связывали
балканские государства с Германией.
     Что касается Румынии, то  генерал  Антонеску  полностью  одобрял  планы
Гитлера. В Бухарест была послана Немецкая военная миссия  для  реорганизации
румынской армии. Антонеску был озабочен тем, чтобы вернуть назад Бессарабию,
оккупированную русскими в 1940 г. Он надеялся присоединить к Румынии и часть
Украины. Имея все это в виду, Антонеску подписал пакт о союзе с Германией.
     Отношение болгар было более сдержанным, так как они не хотели  вызывать
гнева ни Англии, ни Германии. В качестве приманки Гитлер предложил  Болгарии
Салоники и утраченные ею территории во Фракии {Фракия - область в  восточной
части Балканского полуострова. Ее западная  часть  в  результате  балканских
войн 1912-1913 гг. была присоединена к Болгарии,  что  дало  выход  Болгария
Эгейскому  морю.  После  первой  мировой  войны  решением  держав   Антанты,
закрепленным на Лозаннской конференции 1922-1923 гг., Западная  Фракия  была
присоединена к Греции, и Болгария лишилась единственного выхода к  Эгейскому
морю. (Прим. ред.)}. После долгих переговоров болгары, наконец,  согласились
разрешить немецким войскам пройти через территорию их страны, чтобы  нанести
удар по английским войскам в Греции. В Албании греко-итальянская война зашла
в тупик с преимуществом, пожалуй, для греческой  стороны.  Много  неприятных
хлопот причинила Гитлеру Югославия. Еще в 1939  г.  регент  Югославии  принц
Павел был принят в Берлине с большими  почестями.  Гитлер  рассчитывал,  что
принц Павел будет поддерживать нейтралитет. Но неожиданно, вероятно  не  без
вмешательства  Лондона  или  Москвы,  в  Югославии  создалась  революционная
ситуация. Правительство принца Павла было свергнуто, и страна перестала быть
нашим потенциальным союзником. Такое положение сразу же поставило под угрозу
коммуникации немецких армий в Румынии  и  Болгарии.  Гитлер  действовал  без
промедления. Немецкие войска вторглись  в  Югославию,  и  ее  храбрая  армия
вскоре была разгромлена. Этому в немалой степени способствовала национальная
вражда между сербами и хорватами.

Россия и русские

     К оценке  сил  противника  следует  подходить  очень  осторожно.  Лучше
переоценить их, чем недооценить.  Нужно  предположить,  что  на  самом  деле
противник  может  оказаться  значительно  сильнее,  чем   мы   представляли.
Неспособность правильно  оценить  противника  может  привести  к  неприятным
неожиданностям. Житель Востока многим отличается от жителя Запада. Он  лучше
переносит лишения, и эта покорность подает одинаково невозмутимое  отношение
как к жизни, к смерти.
     Его образ жизни очень прост, даже  примитивен  по  сравнению  с  нашими
стандартами. Жители Востока придают мало значения тому, что они  едят  и  во
что одеваются. Просто удивительно, как долго могут они существовать на  том,
что для европейца означало бы голодную смерть.  Русский  близок  к  природе.
Жара и холод почти не действуют на него. Зимой он защищает себя  от  сильной
стужи всем, что только попадается под руку.  Он  мастер  на  выдумку.  Чтобы
обогреться, он не нуждается в сложных сооружениях и оборудовании. Крепкие  и
здоровые русские женщины работают так же, как мужчины.
     Близкое общение с природой  позволяет  русским  свободно  передвигаться
ночью в туман, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов
и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45oС.
     Сибиряк, которого частично или даже полностью  можно  считать  азиатом,
еще   выносливее,   еще   сильнее    и    обладает    значительно    большей
сопротивляемостью, чем его европейский соотечественник. Мы уже испытали  это
на себе во время первой мировой войны,  когда  нам  пришлось  столкнуться  с
сибирским армейским корпусом. Для европейца с Запада, привыкшего к небольшим
территориям, расстояния  на  Востоке  кажутся  бесконечными.  Гражданин  США
привык мыслить категориями огромных степей и прерий, и потому он не разделит
этого чувства, близкого  к  ужасу.  Ужас  еще  усиливается  меланхолическим,
монотонным  характером  русского  ландшафта,  который  действует  угнетающе,
особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой.
     Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата  было
очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным  в  этих  бескрайних
просторах. Уроженцы Восточной Германии значительно легче акклиматизировались
в этом  странном  новом  мире,  так  как  Восточная  Германия  географически
является связующим звеном между Россией и Западом. Солдаты из других  земель
Германии,  как  и  их  отцы  в  первую   мировую   войну,   тоже   научились
приспособляться к местным условиям. Россия явилась истинным  испытанием  для
наших войск. Это была тяжелая школа. Человек, который остался в живых  после
встречи с русским солдатом и русским климатом, знает, что такое война. После
этого ему незачем учиться воевать.
     Все войны, которые вела Россия, были жестокими  и  кровопролитными.  Во
время Семилетней войны Фридрих  Великий  научился  уважать  боевые  качества
русского солдата. Наполеон считал Бородинское сражение самым  кровопролитным
из всех своих битв.  Русско-турецкая  война  1877-1878  гг.  была  такой  же
жестокой, как и русско-японская война в начале XX века. В этих  двух  войнах
потери были огромны. Во время первой мировой войны мы близко познакомились с
русской царской армией. Я приведу  малоизвестный,  но  знаменательный  факт:
наши потери на Восточном фронте были значительно больше  потерь,  понесенных
нами на Западном фронте с 1914 г.  по  1918  г.  Русский  генералитет  тогда
качественно уступал немецкому, и тактика огромных армий в  наступлении  была
негибкой. Зато в обороне русская армия отличалась замечательной  стойкостью.
Русские мастерски и  очень  быстро  строили  фортификационные  сооружения  и
оборудовали оборонительные позиции. Их солдаты показали большое умение вести
бой ночью и в лесу. Русский  солдат  предпочитает  рукопашную  схватку.  Его
физические  потребности  невелики,  но  способность,  не  дрогнув,  выносить
лишения вызывает истинное удивление.
     Таков русский солдат,  которого  мы  узнали  и  к  которому  прониклись
уважением еще четверть века  назад.  С  тех  пор  большевики  систематически
перевоспитывали молодежь своей страны, и было бы логично  предположить,  что
Красная Армия стала более крепким орешком, чем царская армия.
     Русские внимательно изучили прежние кампании,  и  мы  ожидали,  что  их
высшие командиры извлекут уроки из прошлого  опыта.  Но  средний  и  младший
командный состав, по мнению наших наблюдателей, был слабо обучен и  не  имел
боевого опыта.

Стратегический замысел

     В 1941 г. немецкая армия все еще  состояла  главным  образом  из  чисто
пехотных  дивизий,  которые  передвигались  в  пешем  строю,   а   в   обозе
использовались лошади. Только небольшую часть армии  составляли  танковые  и
моторизованные дивизии. Поэтому перед  нами  встала  проблема:  как  покрыть
огромные расстояния за  то  небольшое  время,  которое  оставалось  в  нашем
распоряжении? Протяженность фронта  тоже  была  громадной  -  от  Карпат  до
Балтийского побережья у Мемеля. Конфигурация  границы  совершенно  исключала
возможность  немедленного  охвата  или  окружения  противника.   Приходилось
наносить только фронтальные удары.
     В июне 1941 г., по нашим данным, русские  имели  160  стрелковых  и  30
кавалерийских дивизий и 35 моторизованных и танковых бригад. Часть этих  сил
дислоцировалась вдоль дальневосточной  границы.  Общая  численность  людских
ресурсов, подлежащих мобилизации, составляла 12 миллионов. Мы полагали,  что
у русских больше танков, чем у нас, но что  их  танки  качественно  уступают
нашим, хотя другие виды  оснащения  русских  войск  считались  хорошими.  Ни
авиация, ни военно-морской флот русских  не  представляли  для  нас  большой
угрозы. Плохо знали мы и организацию Красной Армии.
     Наша главная стратегическая проблема, как я уже сказал,  заключалась  в
том, чтобы разгромить противника  на  огромном  театре  военных  действий  в
течение  ограниченного  времени,  имевшегося  в   нашем   распоряжении.   Мы
располагали всего несколькими месяцами для того, чтобы  разгромить  огромные
русские армии западнее Днепра и  Западной  Двины.  Если  они  смогут  отойти
нетронутыми за эти водные барьеры, мы столкнемся с той же проблемой, которая
стояла перед Наполеоном в 1812 г. В таком случае трудно будет сказать, когда
закончится война на Востоке.
     Гитлер подходил  к  войне  с  чисто  экономических  позиций.  Он  хотел
завладеть богатой хлебом  Украиной,  индустриальным  Донецким  бассейном,  а
затем и кавказской нефтью.
     Браухич и Гальдер смотрели на войну с совершенно иной точки зрения. Они
хотели сначала уничтожить Красную Армию, а потом уже бороться за  достижение
экономических целей. Однако как план  Гитлера,  так  и  план  его  ближайших
военных советников  требовал  сосредоточения  основных  сил  немецких  войск
севернее Припятских болот. Там было намечено развернуть  две  группы  армий,
причем сильнее должна была быть группа армий, действующая на правом  фланге.
Их задача состояла в том,  чтобы  танковыми  соединениями  нанести  удар  по
противнику на обоих флангах, окружить его западнее верхнего течения Днепра и
Западной Двины  и  воспретить  его  отход  на  восток.  Одновременно  другие
соединения  группы  армий  "Север"  должны  были   захватить   Ленинград   и
соединиться с финнами, уничтожив все русские  войска  в  районе  Балтийского
моря. Только после этого намечалось наступление немецких войск на  Москву  с
запада и севера.
     К югу от  Припятских  болот  группа  армий  "Юг"  должна  была  нанести
фронтальный удар и продвигаться в восточном направлении.
     Дальнейшее планирование было бесполезным, так как ход кампании  зависит
от успехов, достигаемых в начале военных действий. Итак,  разногласия  между
Гитлером  и  верховным  командованием  относительно  планов  войны  остались
неразрешенными даже после того, как наши войска перешли русскую границу.
     Позже, летом, эти  разногласия  послужили  причиной  больших  трений  и
привели к самым печальным последствиям.
     Прежде чем перейти к детальному рассмотрению плана группировки войск  и
наших оперативных планов, кажется, было бы интересно привести  здесь  мнения
некоторых наших высших офицеров, высказанные в то время.
     Фельдмаршал фон Рундштедт, командовавший группой  армий  "Юг"  и  после
фельдмаршала фон Манштейна наш самый талантливый полководец во время  второй
мировой войны, в мае 1941 г. сказал о приближающейся войне следующее:
     "Война с Россией - бессмысленная затея,  которая,  на  мой  взгляд,  не
может иметь счастливого конца. Но  если,  по  политическим  причинам,  война
неизбежна, мы должны согласиться, что ее нельзя  выиграть  в  течение  одной
лишь летней кампании. Вы только посмотрите на эти огромные пространства.  Мы
не можем разгромить противника и оккупировать всю западную часть  России  от
Балтийского до Черного моря за какие-нибудь  несколько  месяцев.  Мы  должны
подготовиться к длительной войне и постепенно достигать своих целей.  Прежде
всего сильная группа армий "Север" должна захватить Ленинград. Это даст  нам
возможность соединиться с финнами,  уничтожить  красный  Балтийский  флот  и
усилить свое влияние в скандинавских странах. Группы армий  "Юг"  и  "Центр"
должны продвинуться пока только до линии  Одесса  -  Киев  -  Орша  -  озеро
Ильмень. Если затем окажется, что в этом году у нас еще останется время,  мы
будем наступать на Москву: с северо-запада  -  группой  армий  "Север"  и  с
востока - группой армий "Центр". Все дальнейшие Операции можно  отложить  до
1942 г., когда мы сможем разработать новые  планы,  основанные  на  реальной
обстановке".

Руководящий состав группы армий "Центр"

     Моей темой является Московская битва, и поэтому я ограничусь тем, что в
общих  чертах  нарисую   портреты   людей,   на   которых   была   возложена
ответственность за захват русской столицы. Хотя боевые действия группы армий
"Центр" были тесно связаны с действиями групп армий "Север" и "Юг", здесь мы
коснемся лишь группы армий "Центр", которой командовал фельдмаршал фон Бок.
     Бок - один из  самых  выдающихся  военных  талантов.  Как  Рундштедт  и
Манштейн, он блестяще  руководил  операциями  крупного  масштаба.  В  первую
мировую войну в  течение  некоторого  времени  он  был  на  Западном  фронте
начальником оперативного отдела штаба армии, которой  командовал  германский
крон-принц. Бок - высокий стройный человек, типичный пруссак старой закалки.
Подвижной и язвительный, он выражал свои мысли четко и  ясно.  Бок  выглядел
моложе своих лет - ему можно было дать не больше сорока. Однако здоровье его
было не в порядке (он страдал болезнью желудка).
     Фельдмаршал фон Клюге - энергичный офицер традиционного склада. Он  был
скорее талантливым тактиком, чем выдающимся стратегом. Фельдмаршал не  курил
и почти не прикасался к спиртным  напиткам.  Какой,  бы  тревожной  ни  была
обстановка, он всегда рано ложился спать и рано вставал. Как и Роммель,  фон
Клюге чувствовал себя счастливым, находясь среди войск, на передовой. Иногда
он лично на себя принимал руководство боевыми действиями отдельных частей  и
соединений, что затрудняло работу его штаба. Правда,  он  всегда  следил  за
тем, чтобы его начальнику штаба были известны те приказы, которые он отдавал
на месте. Фельдмаршал страстно любил авиацию и  гордился  своей  нашивкой  с
изображением крыла, заслуженной им в первую мировую войну. В шутку он  часто
сравнивал себя с наполеоновским маршалом Неем. Как и Нею, ему было  неведомо
чувство страха. Без тени колебания он летал и ездил  под  огнем  противника.
Посещая свои войска, он всегда брал с собой палатку, печку, продовольствие и
воду, а также бронеавтомобиль, автомашину с радиостанцией и одного или  двух
посыльных - мотоциклистов. Таким образом, он не зависел от  своего  штаба  и
ночевал там, где его заставала ночь. Фон  Клюге  был  несколько  раз  ранен,
неоднократно попадал в  автомобильные  и  авиационные  катастрофы.  Это  был
неутомимый и решительный человек.
     Генерал-полковник Гудериан командовал  2-й  танковой  группой,  которая
действовала в тесном взаимодействии с 4-й армией фон Клюге Еще до  войны  он
стал  одним  из  создателей  немецких   бронетанковых   войск   и   считался
прирожденным танкистом-военачальником. На  всех  танках  и  автомобилях  его
группы стояла буква "G" - первая буква его фамилии. Как один из  командующих
немецкими бронетанковыми войсками  в  польской  кампании  и  во  Франции  он
приобрел лестную репутацию. С ним нелегко было иметь дело, так как временами
генерал был невероятно упрям - по-видимому, у выдающихся личностей эта черта
встречается  нередко.  Блестящий  полководец,  генерал  пользовался  большой
популярностью среди личного состава бронетанковых войск.
     Генерал-полковник Штраус командовал  9-й  армией,  которая  действовала
севернее 4-й армии фон  Клюге.  Это  был  спокойный,  осторожный  и  опытный
командующий.  С   его   армией   взаимодействовала   3-я   танковая   группа
генерал-полковника   Гота.   Гот   также   был   выдающимся   танкистом    и
уравновешенным, педантичным человеком.
     О командующем 4-й  танковой  группой  генерал-полковнике  Гепнере  речь
впереди. Его войскам удалось ближе всех подойти к Москве. Он  тоже  считался
энергичным военным руководителем.
     Нет необходимости говорить о том, что в  ходе  войны  между  отдельными
генералами  возникали  различные  разногласия.  Это,   однако,   не   мешало
согласованной работе их штабов. По мере наших сил и способностей  мы  всегда
безотказно помогали друг другу.

Группировка войск группы армий "Центр"

     За несколько дней до 21 июня командующие армиями и командиры соединений
заняли свои места на командных пунктах. Группа армий "Центр", состоявшая  из
4-й и 9-й полевых армий, 2-й и  3-й  танковых  групп  (группа  -  соединение
больше корпуса, но меньше армии), должна была наступать на восток с  задачей
захватить советскую столицу. В дальнейшем мы  будем  рассматривать  действия
этой группы армии, особенно 4-й армии и двух танковых групп.
     Час "Ч" был назначен на 3 часа  30  минут  22  июня.  К  этому  времени
командующий группой армий "Центр" передвинулся со своим  штабом  в  Варшаву.
Штаб Клюге выехал из бывшей польской столицы  и  расположился  к  западу  от
Бреста. Штабы Гудериана и Гота находились близ демаркационной линии.
     Оценивая дислокацию наших войск, Клюге заметил: "Наши боевые порядки не
глубоки. Мы не располагаем такими мощными резервами, как во время  войны  на
Западе. Чем дальше мы будем продвигаться на восток, тем шире будет наш фронт
и тоньше линия наших наступающих войск.  Поэтому  очень  важно,  чтобы  наши
войска действовали  компактно  и  не  рассредоточивались,  даже  если  будут
возникать бреши между нами и соседними армиями".
     Это была точная оценка обстановки. Территория Европейской России  имела
такую форму, что мы должны были наступать по коридору,  вначале  зажатому  с
двух сторон Черным и Балтийским морями, а затем все время расширяющемуся  по
мере нашего  продвижения  на  восток.  Наш  оперативный  план  заключался  в
следующем. Две танковые группы располагались на флангах двух полевых  армий:
группа Гудериана на правом фланге 4-й армии, в районе Бреста, группа Гота на
левом фланге 9-й армии, западнее Сувалки. Эти танковые  группы  должны  были
прорвать оборону противника  и  с  максимальной  скоростью  продвигаться  на
Минск, где эти  гигантские  клещи  должны  были  замкнуться,  окружив  таким
образом как можно больше русских войск. Пехотные корпуса  4-й  и  9-й  армий
должны были осуществлять более или менее ограниченные  обходные  движения  с
целью   уничтожения   отдельных   частей   и   соединений   Красной    Армии
непосредственно на границе или вблизи от нее. Правый фланг,  который  и  без
того был  надежно  прикрыт  Припятскими  болотами,  должны  были  прикрывать
небольшие силы. Таков был наш основной план боевых действий.

Белостокско-Слонимский котел

     Как  я  уже  сказал,  на  фронте  группы  армий  "Центр"  русские  были
застигнуты врасплох. Когда начались боевые действия, наши радисты подслушали
такой разговор русских по радио: "По  нас  стреляют!  Что  делать?"  Старший
начальник, которому был адресован этот вопрос, ответил: "Да вы с ума  сошли!
Кроме того, почему вы не кодируете разговор?"
     Зато группа армий "Юг" сразу же натолкнулась на упорное  сопротивление,
и там развернулись тяжелые бои.
     А у нас все шло по плану. Две  танковые  группы  стремительным  броском
продвинулись далеко на восток, а затем повернули навстречу друг другу. В  то
же время часть сил танковой группы Гудериана  продолжала  двигаться  вперед,
хотя в тылу шел  яростный  бой  с  окруженными  войсками  русских.  Гудериан
стремился как можно скорее выйти к  Минску,  так  как  было  важно  не  дать
противнику отойти на восток, за Березину, Днепр и Западную Двину.
     Пехота должна была выдерживать быстрый темп наступления. Переходы по 40
километров в день не были исключением, причем по ужаснейшим  дорогам.  Перед
глазами у  меня  до  сих  пор  стоит  живая  картина  первых  недель  войны:
невыносимая  жара,  огромные  облака  желтой  пыли,  поднимаемой   колоннами
отступающих русских войск и пытающейся догнать их немецкой  пехотой.  Иногда
неожиданно выпадал дождь, превращая пыль на дорогах в жидкую грязь.  Но  как
только появлялось солнце, грязь опять превращалась в пыль.
     Ко 2 июля было выиграно  первое  сражение,  взято  150  тысяч  пленных,
захвачено и уничтожено  около  1200  танков  и  600  орудий  {Это  заявление
Блюментрита  опровергает  вымышленные  им  цифры  о   количестве   советских
военнопленных в начальный период войны. (Прим.  ред.)}.  По  нашему  первому
впечатлению, русский солдат был стойким  бойцом.  Однако  русские  танки  не
отличались совершенством, а что касается авиации, то ее в это время мы почти
не видели.
     Поведение русских войск даже в первых боях находилось  в  поразительном
контрасте с поведением поляков и западных союзников при  поражении.  Даже  в
окружении русские продолжали упорные бои. Помогала  им  огромная  территория
страны с лесами  и  болотами.  Немецких  войск  не  хватало,  чтобы  повсюду
создавать такое же  плотное  кольцо  вокруг  русских  войск,  как  в  районе
Белостока - Слонима. Наши моторизованные войска вели  бои  вдоль  дорог  или
вблизи от них. А там, где дорог  не  было,  русские  в  большинстве  случаев
оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения.
Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на  восток.  Они  всегда
пытались прорваться на восток, поэтому в восточную  часть  кольца  окружения
обычно высылались наиболее боеспособные войска,  как  правило,  танковые.  И
все-таки наше окружение русских редко бывало успешным.
     О высоких темпах нашего наступления можно судить хотя бы по  тому,  что
штабу 4-й армии в течение четырех дней дважды пришлось менять  место  своего
пребывания, чтобы быть недалеко от района боевых действий. 24 июня наш  штаб
переместился в Каменец-Подольский, а 26 июня - в Пружаны.

Смоленское сражение

     После того как 2-я танковая группа форсировала Днепр, а 3-я -  Западную
Двину, сопротивление русских возросло. Советское командование перебросило  с
востока сильные подкрепления и попыталось вновь захватить "линию Сталина". Я
не буду детально описывать здесь эти боевые  действия.  Достаточно  сказать,
что тактика русских заключалась теперь, как правило, в нанесении  ударов  по
флангам наших танковых колонн. Эти боевые действия продолжались с 12  по  30
июля, и даже в августе здесь спорадически вспыхивали отдельные бои.
     Самым значительным из них было сражение в районе  Смоленска,  где  была
окружена большая группировка русских войск. В то время  как  основная  масса
двух танковых групп, отражая атаки русских на флангах,  продолжала  движение
на восток, небольшие силы  были  выделены  для  усиления  восточной  стороны
Смоленского котла. Две полевые армии после  изнурительного  марша,  наконец,
опять догнали танковые соединения. Они удерживали три стороны  котла,  в  то
время как наши танки блокировали выход из него  близ  Ярцево.  И  снова  эта
операция не увенчалась успехом. Ночью русские  войска  вырвались  из  кольца
окружения и ушли на восток. Танковые  войска  не  подходили  для  проведения
такой операции, особенно на болотистой местности, прилегающей к Днепру
     13 июля штаб фельдмаршала Клюге переместился из Борисова в Толочин. Там
нас посетил японский посол в  Берлине  генерал  Осима.  Нам  было  приказано
принять все меры предосторожности, чтобы он  не  попал  в  беду.  Однако  он
настоял, чтобы ему показали Днепр близ Орши, где  посол  попал  под  сильный
артиллерийский огонь противника. Но Осима уцелел, и  гордый,  как  Петрушка,
возвратившись в наш штаб, показал фельдмаршалу фон  Клюге  свою  самурайскую
саблю.
     10 июля 29-я  моторизованная  дивизия  захватила  Смоленск  -  наиболее
важный из русских городов, пока  что  попавших  в  наши  руки.  24  июля  мы
двинулись вперед. Теперь наш штаб размещался в палатках в лесу  юго-западнее
Смоленска, всего в нескольких километрах от линия фронта. Неподалеку от  нас
была старая дорога, по которой шел на Москву Наполеон.
     В конце июля и начале августа мы потеряли несколько драгоценных недель,
пока наше верховное командование размышляло о том, какой стратегии нам лучше
всего придерживаться. Выше я уже говорил, что Гитлер стремился к  достижению
экономических  целей:  он  хотел  захватить  Украину,  Донецкий  бассейн  и,
наконец, Кавказ. Эти районы находились в  полосе  наступления  группы  армий
"Юг". Второстепенной целью Гитлера был захват  Ленинграда,  который  на  той
фазе кампании, казалось, вот-вот падет и который по всей вероятности пал бы,
если бы Гитлер не повторил ошибку  Дюнкерка  Он  приказал  фельдмаршалу  фон
Леебу остановить немецкие танки перед самым Ленинградом
     Меньше  всего  Гитлер  был  заинтересован  в   Москве.   Согласно   его
первоначальному плану группа армий "Центр" должна была остановиться на линии
р. Десна и севернее, передать большую часть своих сил группе армий "Юг" и  в
этом  году  прекратить  какие-либо  наступательные  действия  в  направлении
Москвы. Поэтому 4-я танковая армия была расформирована, а штаб  фельдмаршала
фон Клюге  переведен  в  резерв.  Две  танковые  группы  теперь  подчинялись
непосредственно  командующему  группой  армий   "Центр".   Было   предложено
подчинить  Клюге  танковую  группу  Гудериана   и   новую   полевую   армию.
Предполагалось,  что  это  объединение  будет  наступать   в   юго-восточном
направлении в полосе  наступления  группы  армий  "Юг"  с  целью  разгромить
сосредоточенные там крупные силы противника.
     Главнокомандующий  сухопутными  силами  фельдмаршал   Браухич   и   его
начальник штаба генерал Гальдер не одобрили этого плана. Браухич  настаивал,
чтобы группа армий "Центр" двигалась прямо на Москву, в захвате  которой  он
видел основную цель всей кампании. Фельдмаршал фон Бок и штаб  группы  армий
"Центр" разделяли  эту  точку  зрения.  Фельдмаршал  фон  Клюге  предпочитал
действовать в соответствии со стратегическим планом Гитлера. Эти разногласия
вызывали острые столкновения. Потому-то принятие  окончательного  решения  и
задержалось на несколько недель.
     А в это время разгорелись тяжелые бои между  Днепром  и  Десной,  между
Западной  Двиной  и  верхним  течением  Днепра.   Постепенно   наши   войска
закрепились на довольно прочной линии обороны, проходящей вдоль р.  Десна  к
востоку от Рославля и Ельни и к западу от  Дорогобужа.  Эту  линию,  которая
была продолжением рубежа, обороняемого расположенной несколько севернее  9-й
армией, удерживали войска старой 4-й армии. 4-я армия была восстановлена,  и
фельдмаршал  фон  Клюге  опять  стал  ее  командующим.   Теперь   мы   несли
ответственность за удержание обороны вдоль Десны.
     В течение второй половины августа и всего сентября 4-я армия  вела  бои
на рубеже Десны, а 9-я армия оборонялась на правом  берегу  Днепра  севернее
Дорогобужа. К югу от нас вместе со 2-й армией вела бои 2-я  танковая  группа
Гудериана,  в  то  время  как  3-я  танковая  группа  Гота  действовала   во
взаимодействии с 9-й армией. Не располагая достаточной поддержкой танков, мы
вынуждены были перейти к позиционной  обороне  вдоль  Десны,  что  требовало
большого количества войск. Русские предпринимали яростные контратаки  и  все
чаще и чаще прорывали тонкую линию нашей обороны.  В  критическом  положении
нас спасали только танковые части. Во время этих боев мы  убедились,  что  в
современной  войне  поддержка  танков  необходима   пехоте   не   только   в
наступлении, но и в обороне.

Сражение за Вязьму

     Пока среди немецкого  верховного  командования  шел  спор  о  том,  что
делать, русские построили новую оборонительную линию вдоль верхнего  течения
Днепра и Десны, то есть как раз перед  фронтом  группы  армий  "Центр".  Эта
линия представляла собой внешнее кольцо оборонительной системы, прикрывавшей
Москву.
     Наша задача - прорвать эту линию обороны, осуществить двойное окружение
противника и до наступления зимы вступить в Москву.
     Наши войска дислоцировались следующим образом.  Находившаяся  в  районе
Брянска и к югу от него 2-я армия вместе с приданной ей 2-й танковой группой
Гудериана должна была  нанести  удар  в  направлении  Орла  и,  овладев  им,
продвинуться на север. Слева располагалась 4-я армия Клюге  с  приданной  ей
танковой группой Гепнера. Левый фланг  4-й  армии  проходил  вдоль  верхнего
течения Днепра восточнее Смоленска. Эта  армия,  усиленная  танками,  должна
была нанести основной удар по Москве. К северу от  верхнего  течения  Днепра
находилась 9-я армия Штрауса с приданной ей танковой группой Гота. Как  и  в
прежних  боях  восточнее  Буга,  танковые  группы  Гепнера   и   Гота   были
сосредоточены на внешних флангах  полевых  армий.  Эти  танковые  соединения
должны были двигаться сначала на восток, а затем  повернуть  навстречу  друг
другу с целью окружения Вязьмы. Полевые армии  должны  были  повторить  свою
старую тактику, которая прежде всегда оказывалась успешной. Эта тактика, как
говорилось выше,  заключалась  в  окружении  мелких  группировок  противника
внутри огромного кольца окружения, создаваемого танковыми соединениями.  Как
только клеши сомкнутся, танковые  группы,  не  обращая  внимания  на  бой  с
окруженным противником, который, безусловно, разгорится  в  котле  в  районе
Вязьмы, должны  будут  продолжать  с  максимальной  скоростью  двигаться  на
Москву.
     Наступление началось ранним утром 2 октября.  Армии  Клюге  и  Штрауса,
усиленные танковыми группами, атаковали противника с поистине  замечательной
точностью. Войска действовали точно  по  планам,  разработанным  генеральным
штабом. В этом сражении, проведенном, как на ученье, и происходившем между 2
и 13 октября, группа армий "Центр" захватила  650  тысяч  пленных,  5  тысяч
орудий и 1200 танков. Поистине  астрономические  цифры!  {Данные  о  потерях
советских войск в первые месяцы войны (в том числе и в сражении под Вязьмой)
вымышлены. Сводки германского верховного  командования,  на  основе  которых
даются  сведения  о  потерях,  преследовали  пропагандистские   цели.   Так,
германская печать и радио в октябре 1941 г сообщали, что немецкие войска уже
вступили  в  Москву  и  с  Россией   покончено.   Приводя   такие   поистине
астрономические цифры потерь, немецкое командование внушало народу  и  армии
мысль о полном разгроме Советской Армии. (Прим. ред.)}
     Такие же потери русские понесли и на участках  групп  армий  "Север"  и
"Юг" Неудивительно, что Гитлер, высшее командование и войска  полагали,  что
материальные и людские ресурсы Красной  Армии  подходят  к  концу.  Как  нам
сообщали пленные, это наступление, предпринятое в такое позднее время  года,
было для русских полной неожиданностью. Казалось, Москва  вот-вот  падет.  В
группе армий "Центр" все стали большими  оптимистами.  От  фельдмаршала  фон
Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы  будем  маршировать  по  улицам
русской столицы. Гитлер даже создал специальную  саперную  команду,  которая
должна была разрушить Кремль. И все-таки можно только сожалеть, что  министр
пропаганды  нашел  уместным  сделать  напыщенное  заявление,  что  война  на
Востоке, дескать, выиграна, а Красная Армия фактически уничтожена.
     Чтобы ясно представить себе размеры надвигавшейся  катастрофы,  следует
обрисовать, каково было в тот момент психическое состояние наших  командиров
и войск. Начиная с 22 июня немецкая армия шла вперед оn победы к  победе  и,
несмотря на скверные дороги и плохую погоду, преодолела огромное  расстояние
от Буга до окрестностей Москвы. Так как большая  часть  армии  передвигалась
пешком с обозом на конной тяге, то уже один марш наших войск  можно  считать
подвигом. И все это  было  сделано  в  течение  каких-то  трех  с  половиной
месяцев, из которых  несколько  недель  мы  бездействовали,  пока  верховное
командование обсуждало вопросы высшей стратегии. 12 октября, когда  сражение
за  Вязьму  в  основном  закончилось  (остались  лишь   разрозненные   очаги
сопротивления русских), мы с гордостью могли смотреть на наше  прошлое  и  с
уверенностью - в будущее.
     В середине октября все немецкие армии перешли в наступление на  Москву.
Наш штаб, находившийся в Рославле, когда  началось  сражение  за  Вязьму,  6
октября передислоцировался в Спас-Деменск, а 10 октября  -  в  Юхнов.  Через
несколько дней вся группа армий "Центр" начала  движение  на  восток.  Между
нами и русской столицей находилась так называемая "московская оборонительная
позиция". У нас не было оснований считать,  что  этот  орешек  трудно  будет
разгрызть. Если нам удастся взять  эти  позиции,  путь  на  Москву,  как  мы
полагали, будет открыт.

Нам уже было известно о приказе маршала  Тимошенко,  отданном  с  целью
ободрить его войска после многих поражений.  В  этом  приказе  перечислялись
слабые стороны немецких войск. Тимошенко разъяснял, что главная сила  немцев
- в их техническом мастерстве и вооружении. Один  на  один  немецкий  солдат
слабее русского, писал маршал, он  нервничает  и  становится  робким,  когда
приходится вести бой ночью, в лесу или на болотистой местности. В этих видах
боя русский солдат значительно  сильнее  немецкого.  Все  это,  конечно,  не
совсем точно. Если бы это было так, мы не стояли бы у ворот Москвы. И все же
в приказе Тимошенко содержалось зерно  правды.  Цивилизованный  европеец  во
многих отношениях уступает  более  крепкому  человеку  Востока,  закаленному
близким общением с природой.
     Наша  авиация  действовала  превосходно.   Однако   теперь   количество
боеспособных самолетов уменьшилось, не хватало и  посадочных  площадок  близ
линии фронта, особенно во время распутицы. Резко возросло количество  аварий
при посадке и взлете самолетов. А  русская  авиация  до  сих  пор  почти  не
появлялась в воздухе.
     26 октября фельдмаршал фон Клюге передвинул свой штаб из Юхнова в район
Малоярославца, поближе к своим войскам. Позже, во  время  большого  русского
контрнаступления, его штаб чуть было не попал в плен. Между прочим,  в  1812
г. через Малоярославец прошел Наполеон.
     К концу октября ослабленный участок нашего фронта проходил вдоль Оки от
Алексина и севернее, затем вдоль р. Нара до Наро-Фоминска, потом поворачивал
на северо-запад и пересекал шоссейную дорогу, идущую на Москву через Рузу  и
Волоколамск. Эта линия фронта, по крайней мере временно, представляла  собой
границу наибольшего продвижения немецких войск, так как наша  наступательная
способность истощилась. Наши войска были ослаблены и утомлены. Русские армии
занимали глубокоэшелонированную оборону в лесах,  окружающих  Москву.  Часть
нашей артиллерии застряла в грязи где-то между Вязьмой и p. Hapa. Но  Москва
была недалеко. Ночью было видно, как  снаряды  русской  зенитной  артиллерии
разрывались над столицей. Что же должно было произойти?