Журнал "ИСТОРИК"
Польская «правда» о войне
Беседовал Олег НАЗАРОВ
Что написано в польских учебниках истории о Второй мировой войне и о роли в ней СССР? Об этом журналу «Историк» рассказала замруководителя Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований (РИСИ), доктор исторических наук Оксана Петровская
Большое значение для формирования мировоззрения граждан любого государства имеют учебники истории. От того, какую информацию о России содержат учебные пособия наших ближних и дальних соседей, во многом зависит, как станут относиться к нашей стране те, кто сегодня сидит за партой, а завтра будет принимать ответственные (или наоборот) политические решения. Уже одного этого достаточно, чтобы внимательно вглядеться в их учебники.
Особенно в польские: у всех на памяти, как в самом начале этого года – года 70-летия Великой Победы – министр иностранных дел Польши, историк по образованию Гжегож Схетына выступил с целым рядом провокационных заявлений, сказав, в частности, что Освенцим (Аушвиц) якобы освобождали украинцы. Вот и спрашивается: в каких учебниках он это вычитал?
– Как в Польше относятся к памяти о Великой Отечественной и Второй мировой войнах?
– В нынешней Польше не используют термин «Великая Отечественная война» и не считают, что война была отечественной для россиян и других народов СССР, полагая, что это вымысел сталинской пропаганды. Используются термины «Вторая мировая война» (которая началась в 1939 году) и «Советско-немецкая война» (начавшаяся в 1941-м).
В этом году под влиянием событий на Украине антироссийские тренды в оценках событий и итогов Второй мировой усилились и достигли своей кульминации. В апреле сейм принял решение о переносе празднования окончания Второй мировой войны в Европе с 9 на 8 мая. По инициативе президента Бронислава Коморовского была предпринята попытка создать альтернативную Москве площадку празднования юбилея Победы на Вестерплатте. Цель очевидна: демонстративно отмежеваться от России, показав, что именно она ставит мир в Европе под угрозу, и сделать в глазах общественного мнения войну на Украине более важной, чем Вторая мировая.
Кроме того, Варшаве очень хочется переместить акцент с окончания Второй мировой войны на ее начало: так Польша оказывается в центре событий. Поэтому и Вестерплатте, где прогремели первые выстрелы Второй мировой, поляки превращают в символ борьбы с фашизмом и трагедии Центрально-Восточной Европы, истоки которой они видят в пакте Молотова – Риббентропа.
Историческая политика последних 25 лет, проводившаяся в том числе и по образовательным каналам, через СМИ (находящиеся под контролем германского капитала), полностью подготовила общество к восприятию антироссийской интерпретации Второй мировой войны. Но, оценивая Советский Союз как враждебное Польше государство, поляки, по сути, лишили себя праздника…
– В одной из статей, проанализировав то, как освещается война в польских учебниках, вы написали: «Складывается впечатление, что масштабы военных событий зависели от того, участвовали в них польские формирования или нет». В чем феномен такого «кривого зеркала»?
– Начнем с того, что все национальные исторические ретроспективы отличаются друг от друга. Поляки особенно чувствительны к прошлому и той роли, которую им приписывают в нем другие народы. Эта эмоциональность ведет к искажениям в восприятии событий. В основе исторической памяти поляков о войнах лежат этноцентризм, мессианизм и мартирология. Они рассматривают процессы с точки зрения интересов народа, а не государства.
Для польской ментальности характерен культ иррационального героя, изначально обреченного на поражение, испытывающего радость от самого факта пасть жертвой на алтарь родины, героя-безумца, бросающегося с саблями под танки. Со времен трех разделов Речи Посполитой в конце XVIII века поляки традиционно воспринимают себя как невинную жертву, необходимую, в соответствии с христианской традицией, для очищения истории от зла.
– В чем это выражается?
– Применительно к истории Второй мировой это выражается в том, что внимание фокусируется на страданиях и героизме, проявленном поляками. Главное на уроках, посвященных 1939–1945 годам, – это рассказ о польском героизме. Поэтому ключевым событием войны в учебниках выступают оборонные бои осени 1939-го. Им отводится столько же места, сколько описанию боевых действий на всех других фронтах Второй мировой.
При этом изложение подводит учащихся к тому, что Польша боролась не за победу, которую невозможно было одержать, – она демонстрировала волю народа отстаивать свою независимость до конца. Героизируется и сопротивление поляков Красной армии. Таким образом, Польша в сентябре 1939 года выглядит страной, в одиночку сражавшейся с западным и восточным противниками, причем без каких бы то ни было шансов на успех.
КЛЮЧЕВЫМ СОБЫТИЕМ ВОЙНЫ В ПОЛЬСКИХ УЧЕБНИКАХ выступают оборонные бои осени 1939-го. Им отводится столько же места, сколько описанию боевых действий на всех других фронтах Второй мировой
Версия Второй мировой войны, которой придерживаются все польские учебники, состоит в том, что в 1939–1945 годах Польша воевала с Германией и СССР.
– Теория «двух врагов» не нова…
– Конечно. Она опирается на трактовку участия Польши в войне, данную эмигрантским правительством Владислава Сикорского, а также на традиции польской историографии, которая еще в XIX веке сформировала образы врагов в лице западных и восточных соседей. В ее основе лежит укоренившееся в национальном сознании признание за поляками прав на «Кресы Всходне» – Западную Украину, Западную Белоруссию и Южную Литву.
То, что страдания и подвиги не принесли ожидаемых результатов, позволяет полякам ощущать себя самой большой жертвой войны. В учебниках подчеркивается, что пропорционально численности населения именно у них, а не у русских были наибольшие потери. Сегодня поляки видят себя, выражаясь словами историка Войцеха Рожковского, «потерпевшими поражение в рядах победителей».
При этом главным мучителем выступает Советский Союз. Чтобы представить его основным виновником страданий поляков, в учебниках целенаправленно концентрируется внимание на Катынской трагедии и депортациях, но не на преступлениях, например, украинских националистов и Волынской резне.
КАЖДЫЙ ПРИЕХАВШИЙ В ПОЛЬШУ МОЖЕТ ЛЕГКО УБЕДИТЬСЯ в том, что среднестатистический поляк знает свою историю намного лучше, чем среднестатистический россиянин.
Вместе с тем сильное желание увидеть своих предков в рядах героев ведет к тому, что даже при политическом заказе на уменьшение значения Восточного фронта некоторые авторы учебников не могут отказать себе в том, чтобы не подчеркнуть: Берлин заняли «марширующие с востока советская и польская армии».
Предметом особой национальной гордости, тем, что выделяет Польшу на европейском фоне, являются массовое движение сопротивления и отсутствие коллаборационизма. Правда, сотрудничество с немцами в уничтожении евреев при этом в расчет не берется…
– Какие подходы к изучению истории Второй мировой войны, ее преподаванию применяются в Польше?
– Среди традиционных каналов исторической политики, таких как, скажем, СМИ, кинематограф, музеи, важнейшим для формирования в обществе, и прежде всего у подрастающего поколения, образа прошлого является система образования. Данные социологических исследований свидетельствуют, что учебники сохраняют свою роль основного источника знаний о войне. В частности, в 2014 году 73% респондентов указали, что узнали о войне из учебников.
Особенность польского подхода заключается в стремлении вписать свою историю в европейский и мировой контекст, что выражается в отсутствии разделения истории на всемирную и отечественную. Учебники для основной и средней школы дифференцируются только по хронологическому принципу (история Древнего мира, Средних веков, новейшая история и так далее), а главы польской истории дополняют общеевропейскую. При этом программа для основной школы акцентирует внимание на польской истории, лишь дополняя ее отдельными событиями европейского и мирового значения.
Большинство учебников последнего десятилетия, в отличие от пособий 1990-х годов, лишены отображения различных точек зрения на ту или иную проблему. Каждый автор представляет свое видение процесса, иллюстрирует и документирует изложение источниками и отрывками из монографий, подобранными в соответствии с собственной концепцией. Учебники базовой школы дают жесткие однозначные оценочные установки с минимальным количеством фактов, пособия же для лицеев могут указывать на наличие дискуссионных проблем, но чаще в заданиях, чем в самом тексте.
В отличие от российских учебников, большая часть которых стремится избежать прямых оценок, польские не ограничиваются подбором фактов и формируют у учащихся отношение к событию в соответствии с «европейскими ценностями».
– Отличаются ли концептуально и идеологически учебники, написанные разными авторами?
– Нет. Учебники в Польше не могут различаться концептуально. Они опираются на программу. Если в ней есть требование сопоставления тоталитарных режимов, то оно обязательно должно присутствовать в учебнике. Но форма подачи материала, его объем и стиль изложения зависят от предпочтений авторов.
Кстати, споры среди ученых сохраняют острый характер, единства мнений в оценках многих событий нет. В последние годы в Польше все более отчетливо прослеживаются расхождения между историками-либералами и историками-националистами, старыми и молодыми учеными. К примеру, попытки Гжегожа Схетыны укрепить украинское самосознание не одобрила и часть элит, и часть интеллектуалов, которые понимают, что это вредит польским интересам.
Однако учебная литература неизменно предлагает безальтернативное антисоветское/антироссийское прочтение Второй мировой войны, что обусловлено целым рядом факторов.
Прежде всего – негативным опытом вхождения Польши в социалистический блок и непростыми отношениями с нынешней Россией. Официальная трактовка истории войны строится на решениях сейма. Большой интерес сейма и сената к истории можно считать отличительной чертой Польши. За прошедшие 25 лет, что стало особенно актуально с середины нулевых годов, польский парламент принял сотни постановлений исторического характера.
Важным источником антироссийских мифов о войне является Институт национальной памяти (IPN), имеющий органы расследования и хорошо финансирующийся. В его состав входит Бюро публичного образования, занимающееся популяризацией истории, изданием учебников, бюллетеней и журналов, проведением выставок и встреч с учителями. И несмотря на то, что не все налогоплательщики согласны с необходимостью траты крупных денежных сумм на многотиражные издания института в ущерб трудам профессиональных историков, задачи патриотического воспитания становятся причиной того, что именно оценки IPN доминируют в историческом образовании.
– А как оценивается в учебниках внешнеполитический курс руководства Второй Речи Посполитой в 1938–1939 годах? И как объясняется участие Польши в разделе Чехословакии?
– Учебники дают учащимся возможность осмыслить многие нелицеприятные моменты собственной истории. К таким относятся и присоединение Заользья в 1938-м, и трагические события в Едвабне в 1941-м и так далее. Пособия для гимназий и лицеев не обходят стороной болезненного для поляков вопроса об участии в разделе Чехословакии. Авторы пытаются найти обоснования действиям руководства страны. Подчеркивается, что в 1938 году Польша вернула утраченные земли, где большинство населения составляли поляки, что присоединение Заользья встретило поддержку значительной части польских граждан. Непременно отмечается, что в разделе Чехословакии участвовали и венгры. Но авторы все же осуждают действия польской дипломатии и считают, что участие в грабеже южного соседа было аморальным, безрассудным и ошибочным. Оно испортило имидж Польши в Европе, страна стала выглядеть агрессором.
Что же касается внешнеполитического курса тогдашнего министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, то он в учебной литературе не подвергается критике, хотя в последнее время и участились высказывания, что в 1939 году страна сделала неправильный выбор (достаточно вспомнить в этой связи книгу Петра Зыховича «Пакт Риббентропа – Бека, или Как поляки вместе с Третьим рейхом могли победить Советский Союз», в которой автор сожалеет, что Польша не стала союзницей Германии в войне против СССР).
Напротив, предметом особой национальной гордости поляков, культивируемой учебниками, является твердое «нет», которое Польша сказала Германии, когда та потребовала Гданьск и разрешение на строительство экстерриториальной автострады. Все учебные пособия помещают фотографию Юзефа Бека в сейме от 5 мая 1939 года и приводят отрывки из его знаменитой речи:
«Нам, в Польше, чуждо понятие мира любой ценой. В жизни людей, народов и государств есть лишь одна ни с чем не сравнимая ценность. Это – чувство чести». Тем самым подчеркивается, что Польша стала первым государством, начавшим противодействовать агрессорам.
– Что польские учебники говорят о причинах Второй мировой войны?
– Они формируют понимание, что война явилась результатом столкновения двух агрессивных идеологий и режимов – нацизма и коммунизма. Основная ответственность за развязывание войны, таким образом, возлагается на Германию и СССР. Обеим странам приписываются захватнические планы.
В польской интерпретации истоков войны важная роль отводится пакту Молотова – Риббентропа. Во всех без исключения учебниках присутствует фотография подписания этого договора, который расценивается как помощь Гитлеру. Вина за заключение союза с Германией и, следовательно, побуждение к войне возлагается на Сталина, якобы обиженного, что его не пригласили в Мюнхен в 1938 году, и давно мечтавшего о захватах. Пишут, что он торговался с обеими сторонами, пока не понял, что Гитлер предлагает больше.
Заголовки в учебниках так и звучат: «Гитлер и Сталин делят Европу». В действиях Сталина авторы учебных пособий усматривают стремление к реваншу, собиранию земель империи. Их вывод однозначен: действия Сталина указывают, что советское государство такое же агрессивное и жаждущее добычи, как и гитлеровская Германия.
Теорию равной ответственности подкрепляет и интерпретация генезиса «Советско-немецкой войны». Утверждается, что Сталин и Гитлер не смогли договориться о разделе сфер влияния и последний лишь опередил Сталина, делавшего вид, что верит в дружбу Гитлера, а на самом деле интенсивно готовившегося к гигантскому наступлению на Запад.
В итоге СССР/Россия выступает в роли зачинщика войн, агрессора, оккупанта и насильника. Это позволяет переложить на нас основную ответственность за беды и несчастья, обрушившиеся на поляков. Такой подход неизбежно делает из россиян врагов, провоцирует желание услышать признание вины и получить моральную и материальную компенсацию за страдания. Эта ситуация не может не вызывать беспокойства.
– Красная армия освободила Польшу от немецких захватчиков. Этот факт находит отражение на страницах польских учебников?
– Авторы современных учебников в Польше избегают термина «освобождение». Он встречается редко, лишь в том случае, если речь идет и о польских вооруженных формированиях. Например, «17 января советские войска и 1-я армия Войска Польского освободили Варшаву». Утверждается, что свободы поляки не получили. Подчеркивается, что на долю Советского Союза пришлись самые большие территориальные приобретения, в том числе половина Польши. Для учебной литературы характерно явное недовольство послевоенными польскими границами, причем не только восточными, но и западными. Настойчиво проводится мысль, что Сталин намеренно закладывал яблоко раздора между Германией и Польшей, чтобы сохранить зависимость последней от СССР.
Авторы учебников также выражают сомнение в окончании войны для Польши в мае 1945 года, так как на ее территории расположились советские войска. Все борцы с коммунистическим режимом в нынешней, Третьей Речи Посполитой объявлены патриотами и реабилитированы.
Можно сказать, что задача исторического образования – убедить подрастающее поколение в том, что Польша не выиграла тогда войну. Новый исторический миф гласит, что окончательной победы поляки достигли только в 1989-м, а в 1945 году началась новая, на этот раз советская оккупация. Конструируя из СССР «оккупанта», польские учебники «забывают» упомянуть, что в борьбе с нацистами за Польшу погибло 600 тыс. советских воинов, более 1 млн 400 тыс. человек были ранены и искалечены. И такое переформатирование памяти уже приносит свои плоды. В 2014 году социологические опросы показали, что только каждый пятый поляк считает Польшу победившей в войне.
– Учебники создают образ врага…
– В том-то и дело! В сознание поляков закладывается образ СССР/России как замаскированного захватчика и угнетателя, военного и политического врага, экспансионистской силы, угрожающей не только Польше, но и всему миру.
Возмущает настойчивое стремление представить Советский Союз главным источником страданий поляков, подвести действия СССР к общему с Германией знаменателю и доказать его основную вину по отношению к Польше, часто вопреки очевидным фактам и здравому смыслу. Ведь жертвами немецкого террора, даже по оценкам IPN, стало 5 млн человек, что несопоставимо с документально подтвержденными данными о советских репрессиях в отношении 150 тыс. поляков. Однако претензии поляков к немцам слабеют, а к русским – растут.
Парадоксально, но на Советский Союз перекладывается и вина за собственные грехи. Агрессия поляков в отношении евреев после прихода немцев объясняется массовым сотрудничеством евреев с советской властью в предшествующий период. На СССР возлагается ответственность за неблаговидные действия поляков на западных присоединенных землях в конце войны. Во-первых, потому, что выселения были результатом нового передела Европы. А во-вторых, потому, что Советский Союз проводил антипольскую, но благоприятную для немцев политику. Авторы учебников находят оправдания и для зверств украинских националистов, утверждая, что акции «деполонизации» часто подстрекали советские партизаны, руководимые офицерами НКВД.
– Откровенная фальсификация истории!
– Конечно. Такая предвзятость по отношению к СССР/России особенно контрастирует с апологизацией США, свидетельствующей о явной проамериканской направленности польских учебников. Речь идет не только о преувеличении роли Соединенных Штатов в победе над фашизмом, но и об оправдании использования ядерного оружия. Учебные пособия доказывают целесообразность сбрасывания бомб на Хиросиму и Нагасаки, поскольку борьба с японцами обычными вооружениями могла продлиться несколько лет и потери американцев в этом случае составили бы около 500 тыс. солдат. По версии польских учебников, американцы из гуманных соображений продемонстрировали новое оружие, приведшее к гибели «всего лишь» 150–200 тыс. человек.
– Если бы речь шла о поляках, они бы вопили о геноциде.
– Избирательный подход к оценкам действий отдельных государств в годы войны не может не удивлять. К тому же если авторы российских учебников стремятся компенсировать негативные впечатления о польско-советских отношениях, которые могут сложиться у школьников при изучении начального периода Второй мировой войны, вычленить то общее, что объединяло советский и польский народы, и показать их совместную борьбу против нацизма, то авторы польских учебников ставят прямо противоположные цели: найти противоречия, привлечь внимание к тем несчастьям, которые СССР обрушил на головы поляков, вызвать к нему негативные чувства, которые следует перенести в настоящее.
– Если оценивать польские учебники истории в целом, то каковы их плюсы и минусы? Чему нам стоит поучиться у поляков?
– В первую очередь следует обратить внимание на результативность исторической политики Польши, старающейся навязать свою точку зрения всему Евросоюзу. Одним из ярких доказательств тому является включение в учебники многих восточноевропейских стран, в том числе и российские, сведений о Катыни, а также о Варшавском восстании 1944 года – с непременным утверждением, что Красная армия намеренно остановилась на подступах к Варшаве и этим обрекла жителей города на гибель. Таким образом, частные эпизоды, касающиеся только польско-советских отношений, приобрели символическое значение и приводятся в других странах в качестве доказательства злодеяний СССР, что является подтверждением эффективности работы польских историков и чиновников.
В СОЗНАНИЕ ПОЛЯКОВ ЗАКЛАДЫВАЕТСЯ ОБРАЗ СССР/РОССИЯН КАК ЗАМАСКИРОВАННОГО ЗАХВАТЧИКА и угнетателя, военного и политического врага, экспансионистской силы, угрожающей не только Польше, но и всему миру.
Особенный интерес представляет отношение к истории в польском обществе. Каждый приехавший в Польшу легко может убедиться в том, что среднестатистический поляк знает свою историю намного лучше, чем среднестатистический россиянин. Прошлое вызывает у поляков живой интерес, который поддерживается на семейном и местном уровне. Активно развивается устная история. При желании любой поляк при поддержке государства или общественной организации может издать свои мемуары, и граждане Польши охотно пользуются такой возможностью. И школы, и университеты дают фундаментальное и престижное в обществе историческое образование. Из историков рекрутируется значительная часть польской элиты.
Положительной оценки заслуживает концептуальное единство польской учебной литературы по истории, опирающееся на установки власти, что резко контрастирует с хаосом российских учебников. Такой подход способствует укреплению национального самосознания.
Наконец, явное преимущество польских учебников – их дидактическая составляющая. Тексты продуманы, издания качественно оформлены. Яркие и разнообразные иллюстрации, живые примеры способствуют лучшему усвоению материала. В университетах есть специальные подразделения, занимающиеся дидактическими разработками учебников по истории. Активно используются современные технологии, появились интерактивные учебники, делающие образовательный процесс увлекательным и интересным. С этой точки зрения нам есть чему учиться у поляков.
http://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/journal/%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B4%D0%B0-%D0%BE-%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B5/
