Фильм, который вы только что просмотрели, - это часть документального сериала, работая над которым, мы взяли много интервью у людей, приехавших во Францию в результате нескольких волн эмиграции. В фильме идет речь о португальцах, армянах, вьетнамцах, малийцах, алжирцах, марокканцах, испанцах - огром­ном количестве людей самых различных национально­стей. И, как вы убедились, просмотрев этот фильм, су­ществует также очень большое разнообразие относи­тельно того, как эмигранты и их дети ощущают себя французами или не ощущают себя французами, полу­чив французскую национальность. Когда я говорю на­циональность, я вкладываю в это не тот смысл в кото­ром употребляют это слово в России, - они получили подданство, не национальность, а подданство (граж­данство). Они стали французскими подданными и в от­ношении своих детей, хотя для кого-то из них есть воз­можность иметь для ребенка три подданства: скажем, болгарское, португальское и французское.

Далее я вам расскажу о том, о чем говорится в мо­ей книге, озаглавленной «Что значит быть французом». Это история французского гражданства, начиная с Вели­кой французской революции. Я написал эту книгу, кото­рая заняла у меня восемь лет жизни, восемь лет работы, потому что хотел показать, что у нас во Франции суще­ствует связь между принадлежностью к нации-государ­ству и национальной самоидентификацией и мы откры­ты к принятию новых иностранцев. Что же касается юридических правил эмиграции во Францию, то здесь возникает противоречие между открытостью француз­ского общества и юридическими формальностями.

Новый этап во французском праве по поводу гражданской принадлежности (национальности) - это 1927 г. после Первой мировой войны, за которую Франция расплатилась сотнями тысяч убитых и ране­ных. И поскольку необходимо было увеличить числен­ность населения, парламент проголосовал за Закон о натурализации. И если раньше пороговая величина для того, чтобы человек мог считаться французским гражданином составляла десять лет, в соответствии с этим законом порог опускался до трех лет. В тот мо­мент во Франции было очень много эмигрантов, в част­ности русских, которые приехали после Октябрьской революции, и это снижение срока позволило им всем стать французами. Это оказало существенное влияние на общую обстановку, и сегодня структура фран­цузского законодательства остается, за небольшими исключениями, практически той же самой, что и в 1927 г., но практика получения гражданства стано-вится проще.

Что же происходит с Германией и Россией?

Германия до 2000 г. сохраняла исключительность механизма афиллиирования как один из способов при­своения гражданства при рождении, то есть продолжа­ет существовать некое этническое видение нации, на­циональности соответственно, и это даже иногда свя­зывают с идеями нацизма и со страшным опытом, который Германия навязала всей Европе, начиная с на­чала 30-х годов и до 1945 г.

Так ли это и почему это случилось? Германия, как и Россия, и совсем не так, как Франция, - это страны, ко­торые имеют много соотечественников за границей, и их парламентарии интересуются их положением и жиз­нью, потому что они не только граждане, но и избирате­ли. К тому же, конечно же, интересно присутствие стра­ны распространить и на территории, где живут соотече­ственники. В недавнем прошлом Германия, как и Россия, не имела стабильных границ (например, Поль­ша была поделена между Россией и Германией). А ког­да вы говорите о праве на гражданство на основании территории проживания, то здесь необходима стабиль­ность границ и территорий для того, чтобы гражданство не могло оспариваться.

Мария Склодовска родилась в Польше, но это бы­ла российская часть Польши, и у нее было российское гражданство, но она вышла замуж за Пьера Кюри, и, как только она это сделала, она потеряла свое российское гражданство  и  стала француженкой.  Но  поскольку

Франция - это страна иммигрантов, гораздо больше мужчин приезжает работать во Францию, чем женщин, и поскольку очень много мужчин погибло на Первой мировой войне, много француженок выходили замуж за иностранцев и теряли свое гражданство. Францу­женка должна была идти в префектуру и регистриро­ваться как иностранка, и если она преподавала в школе или, например, работала почтальоном - она теряла свою работу. Она не имела права на развод, если, на­пример, выходила замуж за итальянца, поскольку в Ита­лии нельзя разводиться. И должна была следовать за своим мужем, например, в Китай и в другие очень дале­кие страны, становясь китаянкой по закону, и там вдруг она понимала, что у ее мужа уже есть жена - китаянка, которая ждала его там. И когда она в Пекине приходи­ла в консульство, ей отвечали: вы - китаянка, мы с этим ничего не можем поделать, мы не можем вас защитить.

Ситуация была очень драматическая с точки зре­ния прав человека и личности, и французские демогра­фы очень возмущались, потому что мы теряли женщин, которые становились иностранками, - поэтому в 1927 г. был принят закон, согласно которому женщина получа­ет независимость, что касается гражданства, когда она выходит замуж за иностранца.

Вторая дискриминация - это когда мы начали пре­доставлять гражданство по территории проживания, но Франция (ее европейские земли) - это одна территория Франции, но есть еще и Алжир, который был территори­ей Франции, а с 1848 г. в абсолютном владении Фран­ции. Все дети, которые рождались в Алжире от отца, ро­дившегося в Алжире, с 1929-го становились француза­ми, если они не мусульмане, поскольку в этом случае они приравнивались к тем, кто жил в Алжире до фран­цузского завоевания и на них распространялось специ­альное законодательство.

В настоящее время французское право в отноше­нии предоставления гражданства, если мы сравним его с правом, которое существует в других странах, отлича­ется открытостью в том, что касается сохранения фран­цузского гражданства за границей. В том же, что каса­ется натурализации, нужно проводить различие между законом и практикой. То есть формально закон очень открытый, но практически очень трудно получить соот­ветствующие документы. Я думаю, что в России вы зна­ете, что такое бюрократия, как сложно преодолеть бю­рократическое сопротивление и как трудно иногда при­меняется на практике закон.

    Но существует область, в которой мы исторически очень открыты, я думаю, что это вам очень интересно, -это проблема так называемого двойного гражданства. Франция всегда была очень терпима в отношении пре­доставления двойного гражданства. Прежде всего в от­ношении двойного гражданства иностранцу, который проживает во Франции и хочет получить французское гражданство, - мы никогда не требуем от этого челове­ка, чтобы он потерял свое первоначальное гражданст­во: он его сохраняет.

    Почему такой либерализм в этой области? Дело в том, что Франция не хотела зависеть от иностранного государства, решая вопрос о том, кому предоставить

    гражданство, то есть если, например, русский поддан­ный, живущий во Франции, хочет получить французское гражданство, при этом, если он станет французом, он автоматически лишается российского гражданства, что означает косвенную зависимость французского прави­тельства от российского. То есть мы делаем то, что мы хотим. Если мы хотим принять к себе этого русского, мы не хотим, чтобы это зависело каким-то образом от ре­шений, принимаемых российскими властями. Но суще­ствует еще одна причина - это как бы меня возвращает к тому фильму, который мы просмотрели. Опыт показы­вает, что либеральное отношение к двойному граждан­ству лишает желания сохранить это гражданство через одно или два поколения. Ребенок, может быть, болга­рином, португальцем, французом, неужели они будут специально что-то делать, чтобы получить болгарское или португальское гражданство? Я не думаю. Я лично -внук поляка и украинки. Я совершенно не обращал на это внимания. Может быть, я мог бы претендовать на польское или украинское гражданство, но прежде все­го я, во-первых, не говорю ни на том, ни на другом язы­ке, и потом меня вполне достаточно удовлетворяет мое французское гражданство.

    Поэтому люди, которые воспитаны в традициях страны, которые родились в этой стране, естественно, они считают себя гражданами этой страны. Если их осо­бенно не достают различными запретами, то они просто забывают о том, что у них было право требовать пас­порт другой страны, другого государства. Если им гово­рят: у вас нет права иметь двойное гражданство и т.д., то, значит, человек говорит: ага, мне хотят помешать что-то сделать, и тогда, может быть, он и решится это сделать.

    Я думаю, что в России - это то же самое, в одной и той же семье родившиеся от русских родителей стано­вятся автоматически русскими, но сами взаимоотноше­ния со страной, жизнь социальная - это очень важно, поэтому нужно отличать право на получение граждан­ства и самоощущение человека, то есть ощущение его принадлежности к тому или иному этносу - вот это ощущение может даже в семье меняться, и это уже не зависит от правил предоставления гражданства, пони­маете, это самоощущение человека, потому что правила - они основаны на необходимости возобновления на­селения, которое ощущает государство, в необходимос­ти для государства иметь более или менее однородное население по национальному составу. А для человека речь идет о сохранении связи с родиной, особенно ес­ли он уезжает за границу.

jessicasmith,

Use a translator.
A lot of them on the Internet.)))